Из всего сказанного можно сделать следующий вывод: постмодернисты лишь смогли сформулировать то, о чем уже догадывались предшествующие теоретики культуры, в частности русская формалистическая школа.
Так, современный культуролог М. Б. Ямпольский в монографии, посвященной проблеме соотношения интертекстуальности и киноязыка (Ямпольский М. Б. Память Тиресия: Интертекстуальность и кинематограф. М.: РИК "Культура", 1993. 463 с.), отмечает, что теория интертекста вышла из трех источников: бахтинской концепции полифонизма, работ Ю. Н. Тынянова о пародии и "теории анаграмм" Ф. де Соссюра. Но в данном случае нам важно не столько указание на генезис идей, сколько на то, что интертекстуальность как одно из основных понятий постмодернистской парадигмы существует не только в литературе, но и в кинематографе, следовательно, разделение на высокие и низкие жанры как дань нормативной поэтике классицизма будет условным. Как в литературе беллетристика будет обогащать великих, так и в кинематографе телесериалы будут непосредственным образом связаны с авторским кино и артхаусом. Все, в конечном счете, станет определяться лишь интерпретацией. Свободная интерпретация и ляжет в основу процесса смыслообразования, а как такового объективного смысла и быть не может в соответствии с современной парадигмой мышления. Эта доминанта объективного смысла определялась в искусстве идеей подражания Аристотеля, или мимесиса (Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. М., 1976).
Постмодернизм же, как и предшествующий ему модернизм, принцип мимесиса отрицает. Ставится под сомнение сам принцип объективности. Ньютоно-картезианская парадигма, лежащая в основе позитивизма, ориентированного на опыт и объективность, на науку и эксперимент, сменяется кризисом рациональности и постмодернистской чувствительностью. В физике это похоже на смену механики Ньютона на квантовую механику Ппланка или на спор между Эйнштейном и Н. Бором относительно существования объективной действительности, которая, по Гейзенбергу (между прочим, это псевдоним главного героя нашумевшего телесериала "Во все тяжкие" ("Breaking bad") – в истории "бывают странные сближения"), заменяется теперь принципом неопределенности.
Принцип неопределенности, открытый Вернером Гейзенбергом в 1927 году, является одним из краеугольных камней физической квантовой механики. Является следствием принципа корпускулярно-волнового дуализма.
Корпускулярно-волновой дуализм квантовой механики – это научное воплощение двух взаимоисключающих теорий, вне контекста которых нельзя объяснить процессы, происходящие внутри атомного ядра.