Очень многие из приятелей Рафферти были посвящены в их тайну. Даже газеты сотни раз намекали на их связь. Но доказательств ни у кого не было.
Однако после неприятностей, случившихся с Сэмом Фарроу, начались и некоторые изменения в их отношениях. Фарроу фактически был диктатором в ПСТР, и Рафферти стоял к нему ближе, чем председатель какого-либо другого комитета, входящего в этот союз. Рафферти немало способствовал продвижению Фарроу, и о нем говорили как о возможном преемнике старика. И вдруг около года назад Фарроу обвинили в неуплате подоходного налога. За этим последовало образование конгрессом так называемой комиссии по борьбе с рэкетом, что явилось зловещим предвестником дальнейших неприятностей.
Рафферти, ссылаясь на неотложные дела, виделся с ней все реже и реже, но постоянно поддерживал контакт.
— Наступило время, когда ты мне по-настоящему нужна, — говорил он. — С Фарроу покончено, его уже ничто не спасет. Настала моя очередь. Я должен рискнуть. А для этого нужно проверить все городские и региональные комитеты и подобрать людей. У меня есть свои ребята во всех организациях, но я должен быть уверен. Ты мне очень можешь помочь.
Он упросил ее устраивать приемы для его друзей, приезжавших в Нью-Йорк, и тогда, когда его самого в городе не было, а вскоре она убедилась, что он хочет, чтобы особо нужных людей она развлекала лично.
— Они слышали о тебе, — говорил он, — и хотят с тобой познакомиться. Ты же сама понимаешь, детка. Женщина ты очаровательная. Все, что от тебя требуется, это быть с ними любезной. Ничего дурного они тебе не сделают; им ведь известно про нас с тобой. Свози их куда-нибудь и полюбезничай с ними.
Таким образом ей и довелось повстречаться с Карлом Оффенбаком, и только после этой встречи она решительно отказалась развлекать друзей Рафферти. Заявила, что с нее хватит, что, если понадобится, она найдет себе работу и что без него она ни за что не будет принимать его приятелей и единомышленников.
Оффенбак был председателем одного из южных местных комитетов ПСТР. Он никогда не был особенно дружен с Рафферти и в прошлом даже выступал против него. Этот рослый краснорожий голландец выдвинулся из рядовых и не очень жаловал окружение Сэма Фарроу. Особенного значения в ПСТР он не представлял, но собственным комитетом правил железной рукой и имел немалое влияние на делегатов, приезжающих на выборные конференции с Юга. Рафферти давно мечтал заручиться его поддержкой.
Однажды он позвонил Джил из Сан-Франциско.
— Я хочу, чтобы ты поехала в Новый Орлеан, — сказал он. — Остановишься в отеле «Южный». Под именем миссис Карл Оффенбак. Карл там большой человек…