Но в ту минуту Тилден испытывал раздражение. Как только, решил сенатор, расследование свернет с намеченного пути (то есть как только обнаружится стремление замолчать факты обмана хозяев профсоюзами), он сейчас же вмешается.
К тому времени собрались остальные члены комиссии. Направляясь в зал заседаний, где, толкаясь, рассаживались публика и журналисты, Феллоуз подумал, что его коллега сенатор Тилден может внезапно скончаться: судя по слухам, он, несмотря на повышенное давление, по-прежнему остается великим чревоугодником.
Достаточно было только взглянуть на Джона Кэрола Рафферти, чтобы понять: ленч он провел превосходно. Удобно и свободно рассевшись на стуле, он не сводил с членов комиссии внимательного взгляда. Казалось, ничто на свете не могло повлиять на его безмятежное настроение. В действительности же Рафферти вообще пришлось отказаться от ленча — весь перерыв он разговаривал то с Нью-Йорком, то с Кливлендом, то с Чикаго, успел накоротке побеседовать с Сэмом Фарроу. Поджидая связи с Денвером, Рафферти обдумывал, не позвонить ли домой. История с «М—Д компани» несколько обеспокоила его, он знал, что рано или поздно Марта о ней узнает. Все же он не стал звонить, решив, что сейчас разговаривать с женой бесполезно, лучше он объяснит ей все, когда вернется домой, в Лос-Анджелес. Сообщения в печати, даже если кто-нибудь специально обратит на них ее внимание, не выведут Марту из равновесия, она давно уже перестала интересоваться тем, что пишут о нем газеты. Рафферти и в голову не пришло, что Марта могла смотреть телепередачу и слушать его показания.
Сенатор Феллоуз постучал молотком; в зале наступила тишина. Из ложи прессы доносился шелест бумаг. Выждав несколько минут, сенатор протянул руку и взял папку, поданную Эймсом. Другой рукой он достал из нагрудного кармана очки в роговой оправе, небрежно надел их так, что они почти свешивались с его аристократического носа, медленно раскрыл папку и стал просматривать бумаги.
— Здесь у меня, — начал он, — собрано около двадцати чеков на суммы от пяти тысяч до двадцати тысяч пятисот долларов. Они выданы на банки Нью-Йорка, Сан-Франциско, Майами, Лос-Анджелеса и Денвера на имя Джона Кэрола Рафферти и подписаны Хэдном Босуортом. Они выдавались на протяжении трех минувших лет, причем последний из них выписан около девяти месяцев назад. Все чеки оприходованы. Теперь я вручаю их свидетелю для ознакомления.
Феллоуз передал папку клерку, клерк — Рафферти, и тот принялся тщательно рассматривать каждый чек в отдельности. Морт Коффман внимательно следил за ним. По всему было видно, что такой поворот дела явился для Рафферти неожиданностью, хотя сами чеки он знал хорошо. И все же он так долго рассматривал каждый клочок бумаги, что поднаторевшим в подобных делах журналистам стало ясно: Рафферти умышленно тянет время. Но вот он прикрыл микрофон рукой, повернулся к Коффману и о чем-то пошептался с ним. Коффман энергично закивал головой.