Джейн Кафов. Да, так ее когда-то звали. И то, что она стала Джил Харт как раз в то время, когда впервые встретила Рафферти, было просто совпадением. Новое имя не имело никакого отношения к Рафферти, но в какой-то степени знаменовало собой те перемены, которым суждено было произойти. Потому что Джейн Кафов и Джил Харт были совершенно разные люди, и у той девушки, которая стала Джил Харт, кроме внешнего облика, не было ничего общего с той, что была Джейн Кафов.
Джейн Кафов, в сущности, умерла еще десять лет назад, но сейчас, услышав все вопросы, касающиеся Джил Харт, она снова ожила, и та часть ее разума, которая не была отвлечена происходящим, погрузилась в прошлое.
По рассказам она знала, что родилась на Сто второй улице нью-йоркского Ист-энда — так оно, наверное, и было. Но вот вспомнить, когда ей впервые довелось осознать мрачное убожество их квартиры, где не было даже элементарных удобств, она не могла.
Превратившись в Джил Харт, она сознательно старалась вычеркнуть из памяти все воспоминания о своем детстве. Не потому, что ей в те годы было так уж плохо. Только оглядываясь назад, она видела свое детство жалким и безрадостным. А в те времена оно казалось ей вполне обычным и естественным.
Ее отца уже давно не было в живых; он умер, когда ей исполнилось четырнадцать лет. Она помнила его суровым, вечно всем недовольным человеком, который работал либо слесарем-водопроводчиком, либо уборщиком в тех домах, где они жили. Он никак не мог забыть, что в Европе до переезда в Америку служил в банке, и так и не сумел ни освоиться в Новом Свете, ни выучить чужой язык. Во всех своих бедах он был склонен винить собственную жену, чья жизнь прошла в нищете, тяжком труде и родах. Джейн Кафов не любила отца и мало была привязана к своим четырем братьям, очень похожим на него, но более грубым, безжалостным и гораздо более стойким в борьбе за существование.
Мать ее была еще жива и жила в Куинзе у старшего сына, помогала ему поднимать троих сирот. А брат, громадное, неуклюжее животное, работал грузчиком в порту, очень редко вспоминал о сестре и не одобрял ее занятий. Поэтому Джил неохотно встречалась с родными. Мать тоже по ней не скучала. У них было мало общего, а ту небольшую привязанность, которую Джулия Кафов испытывала к своим детям, пришлось делить на столько долей, что эта привязанность ничего не значила.
Единственное, что вынесла Джейн Кафов из своей среды, это трезвое понимание жестокой действительности с самого раннего возраста. И еще, пожалуй, животный инстинкт самосохранения. Она узнала цену деньгам много раньше большинства своих сверстников. Да и сущность отношений между полами стала ей известна еще тогда, когда другим девочкам неведомо было даже, чем они отличаются от мальчиков.