— Ты кем будешь после войны? — спросил он как-то Нечаева. — Я в мореходку поступлю. Решено. Знаешь, какая Атлантика? Простор! Теплоход неделю идет, вторую, а вокруг все вода, вода…
После войны! Нечаев подумал, что войне тоже ни конца ни края.
— Будет вам, — сказал Гришка Троян. — Кажись, завтрак несут.
Он оглянулся и увидел вахтенного, который втиснулся в отсек. Но на этот раз у того подноса не было.
— Командир вызывает, — сказал вахтенный, и его голос показался Нечаеву торжественно-громким.
— Есть явиться к командиру! — ответил за всех Троян.
…Войска, действующие в районе Днепра и Киева, требуют в среднем 30 эшелонов в день (боеприпасы, горючее). В первую очередь необходимо как можно скорее доставить для 11-й и 17-й армий в Одессу и Херсон 15 000 тонн боеприпасов, 15 000 тонн продовольствия, 7000 тонн горючего. Эти грузы должны быть доставлены в течение десяти дней после занятия Одессы. В портах Варна и Бургас на кораблях имеется 65 000 тонн боеприпасов и продовольствия.
(Из дневника начальника генштаба сухопутных сил вермахта Ф. Гальдера)
Командир лодки не отходил от перископа. Справа поднимался скалистый силуэт мыса Калиакра, того самого, у которого полтора века тому назад адмирал Ушаков разгромил турецкий флот, левее белел крутой берег города Балчик, а спустя некоторое время к югу от него открылся вид на древний Одесс — нынешнюю Варну.
— В шести кабельтовых[4] скала, — сказал командир. — Запомните это место.
Черная скала была похожа на скошенный пиратский парус. Она одиноко и гордо стояла в море. За ней, в некотором отдалении, по-весеннему молодо зеленел берег.
Троян, Сеня-Сенечка, Игорек и Нечаев по очереди прильнули к окулярам перископа. Скала была отличным ориентиром, который не спутаешь с другими. Даже ночью.
— Смотрите внимательнее.
За скалой в море выдавался песчаный мысок. Берег над ним был крут. По склонам почти к самой воде сползали виноградники. Пустынные места, безлюдье… Лишь левее, ближе к городу, под деревьями тут и там виднелись словно бы игрушечные домики. В их окнах плавилось солнце.
— Запомнили? — снова спросил командир лодки и, плечом отодвинув Нечаева, плавно, обеими руками повернул перископ. Его интересовала бухта.
Над нею висело низкое небо. Дымили танкеры и сторожевики, дымили эсминцы. На рейде было тесно — казалось, будто суда стоят борт к борту. Между ними сновали быстрые катера.
— Копошатся, — сказал Троян, до которого снова дошла очередь глянуть в перископ. — Веселая у них там житуха.
Командир кивнул. Разумеется, немцев до сих пор никто не беспокоил. Приказав переключить двигатели на самый малый ход, командир лодки уступил свое место помощнику. Лицо у командира было усталое, серое.