Когда я впервые услышала об адаптивной терапии, мои волосы зашевелились. От этого веяло чем-то новым и свежим, кардинально отличающимся от приливной волны таргетных методов лечения с их мизерными преимуществами для выживания. Новость об исследовании рака предстательной железы, проведенном Центром Моффитта, широко распространилась; ее подкрепили сообщения об онкологах из других американских больниц, применявших тот же подход к своим пациентам. Гейтенби и его команда сейчас приступают к новому этапу исследований, тестируя адаптивную терапию в качестве первой линии обороны от рака предстательной железы, а не как последнее средство борьбы с ним. Если их «американские горки» удастся поддерживать на протяжении нескольких лет или даже десятилетий, то это станет похожим на реальный способ превратить запущенный рак из стремительного убийцы в долговременное хроническое заболевание.
Однако моего личного энтузиазма недостаточно, чтобы убедить врачей, представителей регулирующих органов или пациентов. Было бы глупо приходить в восторг из-за результатов одного испытания и нескольких экспериментов на животных. Наиболее весомым доказательством стала бы демонстрация того, что новый подход работает снова, снова и снова, причем у все большего числа пациентов со всеми видами рака.
В настоящее время запланировано гораздо больше испытаний адаптивной терапии, предназначенной для различных типов опухолей – от самых распространенных заболеваний типа метастатического рака молочной железы до редчайших, но смертоносных детских онкологических заболеваний и опухолей головного мозга, где любой выигрыш в выживаемости имеет большое значение. Хотя со временем резистентность, вероятно, в каждом случае будет расти, как это происходило с мужчинами, участвовавшими в исследовании рака простаты, после этого можно будет попробовать терапию второй или даже третьей линии. Это пока еще игра «ударь крота», но ее временны́е рамки уже гораздо шире.
Есть и другие идеи, подталкивающие в том же направлении, использующие эволюционные и математические принципы для перехода от краткосрочных провалов к долгосрочному контролю над раком или даже к полному его исчезновению. Одна из моих любимых – это erzatzdroges, или препараты-приманки. Многие опухоли вырабатывают устойчивость к терапии, запуская ряд молекулярных «насосов», которые выкачивают химиотерапевтические препараты прямо из раковых клеток, прежде чем они начнут причинять им вред. Эти «насосы» потребляют огромное количество энергии, но ради сохранения жизни дело того стоит. Между тем команда Гейтенби обнаружила: если воздействовать на резистентные раковые клетки верапамилом, старым и относительно нетоксичным препаратом для нормализации кровяного давления, то можно заставить их «насосы» работать на полную мощь, потребляя огромное количество энергии и не оставляя топлива для воспроизведения («весь вспотел, а толку нет» – так это образно описывается в статье).