Но ситуация, впрочем, постепенно начинает меняться. Исследователи все охотнее ведут трудные беседы с пациентами и их семьями, а финансирующие организации теперь готовы тратить деньги на исследования, которые раньше казались слишком болезненными и удручающими, чтобы о них думать. В Университетском колледже Лондона доктор Мариам Джамал-Ханджани проводит уникальное исследование под названием «Посмертная оценка прогрессирующей раковой среды» (Posthumous Evaluation of Advanced Cancer Environment – PEACE) – витиеватое название, придуманное для создания идеального акронима, – в рамках которого она собирает образцы опухолей у пациентов после кончины, чтобы восстановить заключительные этапы эволюционного пути их болезни. PEACE выросла из программы по изучению эволюции легочного рака TRACERx (см. гл. 6), которой Джамал-Ханджани тоже занимается. Пациенты, принимавшие участие в TRACERx, настолько привыкли к регулярной сдаче образцов опухолей на протяжении всей болезни, что все чаще сами интересуются у куратора программы, нельзя ли будет помочь исследованию и после кончины.
В рамках всей этой работы предполагается рекрутировать 500 пациентов, пока они еще живы, будь то люди с опухолями мозга или с любым другим типом рака, который распространился по их телу. Джамал-Ханджани и ее команда специалистов-патологов регулярно собирают у них образцы крови: из них извлекаются раковые клетки и ДНК. Они также заранее получают согласие на получение срезов опухолей и здоровых тканей сразу после смерти пациента. Подобные программы «теплого вскрытия» реализуются также в небольшом, но постоянно расширяющемся числе онкологических центров в США и других странах. На данный момент более 150 человек вызвались участвовать в PEACE, зачастую с немалым энтузиазмом. Основное противодействие оказывают брезгливые коллеги-клиницисты, которым эта программа кажется слишком щекотливой и противоречивой. Между тем типичная реакция пациентов такова: «Здесь не о чем думать, Мариам, когда мы умрем, ты сможешь взять столько ткани, сколько тебе нужно».
И для онкологической науки, и для общества в целом пришло время признать тот факт, что, если мы не найдем в себе смелости понять, почему мы не преуспели, у нас никогда не появятся те знания, которые жизненно необходимы для нашей будущей победы в эволюционной игре против рака.