— Пьяница! — снимаясь с ветки, в сердцах крикнул ворон.
Он двинулся дальше, все сильнее чувствуя, как с каждым часом тело его тяжелеет, а крылья еле двигаются. Путь, который в молодости он делал в течение получаса, пришлось одолевать целых полдня.
Мысли ворона были тяжелыми и темными, как и эта земля, смоченная ливнями поздней осени.
Тучи шли с запада. Ворон подумал, что ему, может быть, придется умереть от голода и холода раньше, чем на востоке взойдет солнце.
До слуха ворона долетел звон далеких колоколов. Их гул шел медленно и печально оттуда, куда летел ворон. Гул то затихал, то лился еще привольнее и шире. Ворон напрягал свои последние силы. В темноте высоко в небе маячила большая колокольня. Дальше лететь не было сил, и он сел отдохнуть на башню.
И тут только ворон понял, что спустился он именно на ту колокольню, на которой в молодости впервые увидел свою красивую, с лоснящимися сизоватыми перьями подругу. Она ему понравилась, и он, резвый, полный сил, долго ласковым взглядом следил за ее полетом вокруг колокольни. К счастью, самка была одна и своим призывным криком манила его полетать над зелеными лесами. Но ворон был глуповатым и гордым и не отзывался на ее голос. Несколько раз она, пролетая мимо, задевала его своим крылом, тихо каркая, словно укоряя за нерешительность. Самка была действительно красива. Она летала у колокольни и все дразнила его. Она ждала, чтобы и он коснулся ее своим крылом, а он только все больше и больше хохлился.
Но вот, играючи и как будто не слыша, о чем он там бормочет на колокольне, с карканьем поднялась она вверх, и вдруг на горизонте показалась стая черных птиц. Тут ворон ревниво расправил крылья. Крича и кувыркаясь в ясном весеннем небе, он так разошелся, что почувствовал себя почти в облаках. Потом он камнем стал падать вниз, и его крыло сильно задело крыло самки.
На одно мгновение они, казалось, потеряли головы и, будто оглушенные бурей, стремительно ринулись к земле. Здесь их разделили высокие всходы ржи.
Это был прекрасный день. Они долго и беззаботно гонялись друг за другом. Устав, они позавтракали вместе, потом опять летали над лугами, над берегом, над лесами и колокольнями. В ту ночь они впервые ночевали на высоком дереве, усевшись рядышком, а когда пошел дождь, ворон прикрыл самку своим крылом. На другое утро, не сговариваясь со своей подругой, он уложил первый сучок для гнезда. Самка поняла и принесла вторую ветку.
Дни шли за днями, и когда ворон, подобно искусному каменщику, закончил свой дом, его жена выщипала свои прошлогодние перья и устелила ими гнездо.