Все это нагоняло страху, но ровно настолько, чтобы оставалось восприятие реальности. Не уверен, что более бурная фантазия, нежели моя, не могла бы дорисовать то, что скрыл художник.
После утренней заметки и на всех темных красках мне мерещились монстры, а золотой кубок с красным вином казался наполненным кровью. Я шагнул к следующей картине и принялся изучать ее более внимательно.
Портрет мужчины в возрасте, статного, на фоне довольно богатого убранства, был прописан в мельчайших подробностях. Должно быть, это очень старый портрет, решил я, обратив внимание на одежду. Правой рукой мужчина стискивал трость, однако спадающий рукав словно смягчал усилие.
– Простите, что заставил вас так долго ждать, Виктор, – голос старика, глубокий и мощный, зазвучал у меня за спиной так внезапно, что я даже вздрогнул. – Мы проговорили не меньше трех часов и, должен признаться, совершенно забыли о вашем присутствии. – Коста смотрел на меня пристально, без тени улыбки на лице.
– Я надеялся, что вы шутите, – произнес я в ответ, продолжая уже на автомате отыскивать эмоции, как штрихи на картине.
– Очень сожалею, что так получилось, – пожал плечами старик.
– Я про время. Неужели действительно прошло уже три часа?
– Три с четвертью, если точнее. Нам многое нужно было обсудить, к тому же нас ведь не двое было.
– Никаких шагов я не слышал, – честно признался я. – Да и вообще здесь было довольно тихо.
– Это все картины, – улыбнулся наконец Коста. – Они очаровывают. Иногда я могу простоять целый день, рассматривая их. Но чаще все же приходится работать. Идемте.
Он провел меня в центральную комнату, заполненную, на мой первоначальный взгляд, разным хламом. Но стоило мне только присмотреться, как среди барахла стали вырисовываться различные интересные вещи.
Кто знает, не проведи я полдня рядом с экспертом по мистическим штукам и этой тростью, как бы я тогда смотрел на обилие статуэток, средневекового оружия и, как ни странно, «женских» мелочей: шкатулок и драгоценностей.
Но все это было аккуратно разложено по невероятному количеству полок и шкафчиков, так что центр комнаты оказался совершенно свободен. Там стоял круглый стол и восемь стульев с высокой изогнутой спинкой. За одним из таких сидел Арам, в нетерпении постукивающий ладонью по столу.
– Друг мой! – воскликнул он, завидев меня. – Нам пришлось очень многое обсудить. Надеюсь, ты не терял времени зря?
– Я прекрасно провел время, – ответил я, не уверенный, так ли прекрасно оно было, учитывая эмоции, подаренные мрачными пейзажами картин.
– Вот и отлично! Помни, здесь ты всегда в кругу друзей. Ну и, покровителей, наверно, правда, Коста?