– поясняли помогавшие ему толмачи.
За годы жизни в России Максим Грек написал множество оригинальных сочинений. Его толкование церковных писателей древности стало для нескольких поколений русских людей одним из немногих источников, из которого они могли черпать сведения, необходимые для истолкования богословских сочинений, включая античную мифологию. Россия впервые обрела учёного-энциклопедиста, получившего в итальянских университетах многосторонние знания. Принципы филологической науки Возрождения, которыми руководствовался Максим в своих переводах, были самыми передовыми для своего времени. Не давая втянуть себя в распри, терзавшие русскую церковь, он всё же подверг критике процедуру избрания митрополита без благословения «от цареградского патриарха, аки во области безбожных турок поганого царя». Мысль о превосходстве русского православия над греческим приобрела после падения Византийской империи многих сторонников в России. В послании к Василию III псковского старца Елизарова монастыря Филофея звучит уже запредельно высокая нота: «…блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царьства снидошася въ твоё едино, яко два Рима падоша, а третий стоить, а четвертому не быте. Уже твое христианское царство инъм не останется по великому Богослову». Уточняя свою идею, Филофей пояснял: греческое царство разорилось из-за того, что греки «предаша православную греческую веру в латинство». Максим Грек отстаивал красоту греческой веры и греческих оригиналов книг. Он находил поддержку у соотечественников, обосновавшихся в России вместе с Софьей Палеолог. Его келья в Чудовом монастыре превратилась в «политический клуб». В конце концов Василию III стали известны крамольные речи, тем более что на Максима «накатали донос». Соборы 1525 и 1531 года осудили попытки Максима Грека и его единомышленников исправить книги по греческим образцам. Василий III уступил напору иосифлян, которые считали, что будущее России – великолепно и определено. Москва им представлялась третьим Римом, строилась как великое христианское царство (кстати, времена Василия III – эпоха строительного бума в России). А Максим видел Россию в образе страждущей вдовы, причём судьба уготовила ей тернистый путь. Она является Градом в странствии: «Шествуя по пути жестоце и многих бед исполнением, обретох жену, седящу при пути и наклону имущу главу свою на руки и на колену свою, стонащу горце и плачущу без утехи, и облочену во одежду черну, якоже есть обычай вдовам женам… Чесо ради при пути сем пусте седиши, обступаема толь лютыми звери? И она паки ко мне: пусть убо путь сей, о преходниче, окаяннаго века сего последняго образует…»