Обе трусихи засмеялись.
— Да я заблужусь в твоей квартире, — запоздало вспомнила я самую простую отговорку. — Откуда я знаю, где открыта эта форточка?
— Ой, девочки, вы меня совсем уморите, — всхлипнула Марина. — То я трясусь от страха, то от смеха. Как хорошо, что мы все вместе будем на даче. Если бы не вы, я бы точно сошла с ума.
— Ничего, мы на дачу ещё и Катю возьмём, так что у тебя будет целая армия защитников, — поддержала я запуганную женщину.
Марина оторопела.
— Какую ещё Катю?
— Нашу Катю. Катю Столярову. Не помнишь, что ли?
— Помню. А разве она тоже едет с нами? — в голосе Марины не прослушивалась радость.
— А ты хочешь, чтобы мы там втроём умерли от страха? — поинтересовалась я. — Она из нас всех самая спокойная и рассудительная. Если кому и суждено развеять всякие ужасы, то только ей. Дача — это не московская квартира, пусть и очень большая. Там всё-таки кроме дома есть и участок. Здесь требуется больше народу.
Судя по хмурому лицу Марины, она ещё не была переубеждена.
— Ты ведь и сюда приглашала только меня, а теперь сама рада, что Аня с нами. Когда к нам присоединится Катя, то ты вообще забудешь, что когда-то чего-то боялась.
Аня кивнула, одобряя мои речи, а Марина покачала головой и криво усмехнулась.
— Честно признаюсь, что не ждала этого, но, наверное, ты права. Пусть с нами едет и Катя.
— Интересно, какая она стала? — выразила Аня свои мысли вслух. — Она была такая тоненькая, что её бабушка называла её «шкелет». Я не была тощей, но и то вся высохла, а от неё, наверное, осталась одна тень.
Я не стала развивать эту тему. От моей безупречной спортивной фигуры тоже остались только воспоминания. Я не безобразна, но отдаю себе отчёт, что отнюдь не тростинка. Ничего, вот закончится это неожиданное приключение, и я возьмусь за себя.
— Её бабушка так беспокоилась за её худобу, что внушила ей, что у неё мало крови, — вспомнила я. — Однажды она порезала палец о бумагу. Как же она испугалась! «У меня и так мало крови! — кричит. — А вдруг последняя вытечет?»
— А мне она показывала свой коронный номер, — похвасталась Аня. — Втягивала в себя всё, что у неё ещё было, и образовывался самый настоящий скелет. Рёбра так выпирали, что страшно было смотреть. Сейчас ей, наверное, и втягивать-то ничего не надо.
Я попыталась взбодриться и призвать на помощь хоть немного юмора. «Собака-убийца, призрак, а теперь ещё и живой скелет — подходящая обстановка для отдыха на благоустроенной даче». Получилось не очень весело, поэтому вслух я этого не сказала.
Пока мы разговаривали, Марина уснула. У нас тоже слипались глаза, но мы не расходились по своим комнатам, стараясь не признаваться самим себе в причине этого. Кончилось всё тем, что мы тоже уснули на огромной кровати Марины. Наверное, это был первый случай, когда чудовищные размеры этого предмета оказались полезны.