Я стала переобуваться.
— На всякий случай, возьми вот это, — шепнул папа и сунул мне в руку небольшой предмет.
— А что это?
— Тихо. Газовый баллончик. Я не хочу сказать, что тебе будет что-то угрожать, но всё-таки, если там обитают волкодавы, то лучше его иметь.
Теперь я поняла, почему он так долго ходил в магазин. Он не просто в магазин ходил, а ездил покупать для меня оружие против собак. Впрочем, я без раздумий применю его и против человека, сунься ко мне кто с дурными намерениями.
Когда я распрощалась со всеми и покинула родной дом, я долго ещё представляла, сколько разговоров ведётся про мою поездку. Тётя Кира, конечно, высказала все свои сомнения, для убедительности повторив их несколько раз.
Я очень надеялась, что Аня уже приехала к Марине. Я нарочно не торопилась и подгадала со временем так, чтобы опоздать на сорок минут. Но зря я не побыла дома подольше: Аня ещё не появлялась. Я боялась, что Марина станет укорять меня за самодеятельность, ведь это право и забота только хозяйки кого-то приглашать к себе домой, но она ни словом, ни взглядом не дала мне понять, что недовольна. Наоборот, она казалась растерянной и очень обрадовалась, что я, хоть и с опозданием, но вернулась. Кажется, она была бы счастлива, если бы я привела с собой не только Аню и в перспективе Катю, но и ещё парочку бывших подруг.
— Мила, у меня кто-то побывал, — приглушённым голосом, казавшимся из-за этого особо таинственным, сообщила она.
— С чего ты взяла, что у тебя кто-то был? — не поняла я. — Что-нибудь пропало?
Вот этого я боялась больше всего. Некоторые люди такие беспокойные и подозрительные, что, завались у них какая-нибудь вещь в угол или в щель, и они сейчас же обвинят в её пропаже гостей. Мама до сих пор помнит, как неприятно ей было однажды в гостях у старинной подруги, с которой дружили десятилетиями, постоянно бывали друг у друга в гостях, даже ездили вместе в Ленинград. Сидели они спокойно, пили чай с пирожными, а потом подруга зачем-то лезет в шкаф и неожиданно заявляет, что у неё пропал шарфик. Мама сидит, ни о чём плохом не думает, а та всё с большим беспокойством повторяет, что шарфик лежал здесь, а сейчас его нет. Мама спрашивает, не думает ли она, что это она взяла шарфик. Другая бы на месте хозяйки ответила бы, что, разумеется, так не думает, а та молчит и с ещё большим беспокойством повторяет, что шарфика нет. Хорошо, что он не завалился далеко, а нашёлся тут же, едва подруга приподняла вещь, под которой он лежал, а то мама уж не знала, что и делать. И ведь эта женщина прекрасно понимала, что мама ничего не возьмёт, но в натуре у неё была такая невероятная подозрительность. Что же говорить о Марине, которая нас с Аней фактически не знала.