Чуть раньше этого взрыва группа „Зенит“ на трёх БТРах под прикрытием „Шилок“ устремилась к дворцу. Я. Ф. Семёнов был в первой машине. Все три машины попали под плотный огонь крупнокалиберного пулемёта, который находился у торца здания»[227].
Не нужно удивляться: с течением времени какие-то имена открываются или… могут звучать по-разному. Так как мы пишем не хронику, то и не стремимся досконально выяснить, как звали того или иного человека, появившегося на страницах нашего повествования.
Зато вот чёткое свидетельство от Титыча о том, кто именно осуществлял общее руководство:
«Штурмом дворца руководил генерал Юрий Иванович Дроздов. На командном пункте был генерал Кирпиченко»[228].
Видимо, лучшие кандидатуры для общего руководства боем подобрать было невозможно. Вот, кстати, как охарактеризовал Юрия Ивановича ветеран спецназа:
«Он был человек целеустремлённый. Можно сказать — жёсткий, когда добивался своего, нужного. Нужного по делу — на посторонние дела он не отвлекался. Он добивался, чтобы дело было реализовано. И в этом плане он был жестковат, требовал жёстко».
О том, что происходило, каждый рассказывает по-своему: кто что видел, кто что запомнил, кто что подумал, кому что говорил по горячим следам… Потому дать точную и объективную картину боя не представляется возможным — да мы и не пытаемся это сделать, не дерзая «объять необъятное». К тому же весь этот день много раз описан и переписан, да и интересует нас прежде всего генерал-майор Дроздов как герой нашей книги.
Хотя, конечно, какую-то «картинку» произошедшего представить надо, и вот что рассказывал нам Рустамходжи Турдихужаевич:
«Я знал, что сначала должны были пойти БМП, которые должны были на себя отвести прожектора и огонь. Но они почему-то не двигались. Когда же раздался наш сильнодействующий мат, я дал команду „вперёд!“. Ехал я сверху, на броне, потому что БТР так устроен, что может только по триплексу ехать, по-боевому, закрытым — а сзади мои БТРы должны ориентироваться на красные огоньки мои, которые сзади. А мой должен был исключительно ехать по триплексам.
Огонь был страшный. И в этот момент мне механик-водитель говорит, что не видит дороги. „Триплексы разбиты, еле-еле вижу дорогу!“ А тут мне пуля из крупнокалиберного пулемёта сбила каску и задела шлемофон — сверху били — и пули деформировали крышку люка. Пробить её не смогли, но люк уже не закрывался. У меня, конечно, было желание спрятаться, потому что я открытый получаюсь, каску сбило — блин! — но водитель не видит дороги. Я прижался за углом, огонь был страшный (я потом смотрел: БТР был весь ободран), скорость начала замедляться, мы потом увидели, что колёса продырявлены, передние фары разбиты… И я управлял движением водителя.