попросил его не стричься и не подстригать бороду — ему для одной из композиций нужен был «натурный материал». Как сказал сам Бирюков, вид у него был дикий, но отказаться от приглашения он не мог… И вот его рассказ:
«Когда я пришёл на выставку, то увидел Юрия Ивановича — он возвышался над публикой и махал мне рукой. Я прошёл сквозь толпу — журналисты, коллеги… И тут Дроздов, с кем мы за неделю до того встречались, обнимает меня и говорит: „Дорогой ты мой, сколько лет!“ Понимаю, что нужно подыгрывать: „Да, Юрий Иванович, да, много…“ — „Когда прибыл?“ Вроде обо всём и ни о чём. По толпе — шёпот: „Кто это? Кто? Много лет не был… Его человек! Откуда он?“ „Так ты когда прибыл?“ — „Три дня назад!“ — „В понедельник — ко мне!“ — „Есть!“
Дроздов поворачивается к людям и с сияющими глазами заявляет: „Вы не представляете, кто это! Скорее всего, этого вы никогда и не узнаете“. Тут толпа окончательно уже потеряла рассудок! Он говорит: „Извините, дорогие мои, можно, мы отойдём? Я этого человека не видел много лет, нам нужно переброситься парой фраз“. Все: „Да-да-да! Конечно! Конечно!“
Мы отходим. „Юрий Иванович, что случилось?“ — „Прости, я никак не мог уйти, меня люди ждут — а ты как раз дал мне повод… Иначе меня не отпускают!“
Это было настолько естественно, что никакой актёр так не сыграет!»
Вне всякого сомнения, после окончания службы круг общения Юрия Ивановича не то что существенно изменился — скорее, сильно расширился.
Нельзя не вспомнить воистину хрестоматийную (не раз описана в прессе) встречу Дроздова и «группы товарищей» с американскими коллегами, которые в завершение беседы сказали: «Знали бы вы, ребята, какие у нас разведывательные позиции в руководстве вашей страны!» Слышать это было больно и обидно — особенно потому, что все понимали, что это именно так.
Но эти как бы дружеские «контакты коллег», великолепно отображённые в фильме «На Дерибасовской хорошая погода…», давно ушли в историю.
Зато Юрий Иванович стал гораздо ближе общаться и с бывшими своими подчинёнными, кому, порой проехав для этого через всю Москву, было гораздо проще «зайти на огонёк» в «НАМАКОН», нежели ранее «заглянуть» в кабинет начальника «С»; и с прессой, для которой он был закрыт и неизвестен, и со многими другими людьми самых разных профессий и направлений деятельности.
Особые отношения неожиданно сложились у него с детьми. Всё началось с того, что ветераны «Вымпела» создали для детей сотрудников военно-спортивный патриотический клуб «Эдельвейс», решив таким образом познакомить ребят с тем, чем занимаются их отцы. Довольно скоро стало ясно, что двадцать — тридцать человек — масштаб не тот, нужна сеть подобных клубов по всей стране, а руководить ею из Москвы будет Военно-патриотический центр «Вымпел». Задача центра — организация лагерей, проведение экспедиций, в которых могли бы участвовать не только «свои» дети, но и все желающие. Нашлись энтузиасты — дело пошло.