В ноябре 1910 года Серов опять во Франции, в курортном городке Биаррице, куда приглашен писать очередной портрет. Заказчики – Цетлины – люди очень богатые. В Биаррице у них вилла на берегу Бискайского залива, великолепная, комфортабельная, автомобиль – по тем временам вещь совсем уж необычная. К Серову они относятся с благоговением. В прошлом году он писал в Москве портрет старухи Цетлин, и хотя совсем не польстил ей (один из критиков назвал ее на портрете «жабой»), но вот получил приглашение в Биарриц: писать портрет молодой Цетлин – невестки.
Ну что ж, Серов поехал. Нужно ведь зарабатывать деньги. Тем более что в Биарриц обещала пожаловать Орлова, портрет которой он начал еще в январе и до сих пор не окончил, потому что княгиня была великой непоседой и беспрерывно вояжировала из России за границу и обратно.
Молодые Цетлины оказались людьми очень приятными, Серову понравились, особенно его будущая модель, и это, конечно, было радостно.
В. А. Серов – О. Ф. Серовой:
«Утро, день живописца Серова в Биаррице. Встает часов в 7>1/>2 – 8, ванна берется, открывается дверь на балкон в море. Звонок служанке-немке – подается кофе, пишутся письма и прогулка по пляжу, часов в 10; до завтрака в 1 ч. – занимается священным искусством. После обеда, то есть завтрака, опять священное искусство, но слегка и до 3-х – 3>1/>2; чай, затем подается автомобиль. Возвращение часов в 6–7. В 8 обед. В 9 в казино на музыку и игру в лошадки. Сем Хессин играет, и, кажется, порядочно. Я только 100 fr. – это можно. (Да, да, да, Лелюшка, о ужас, я играю в рулетку. Решил 100 fr. проиграть и вот не могу. Выиграл 40 fr.) В 11 игра прекращается, и домой – чай и спать.
Что скажете? Ведь неплохо».
Впрочем, неплохо это только поначалу, месяц спустя он уже пишет Бенуа о своей жизни в Биаррице совсем иное: «комфорт до отупения». И даже хозяева вызывают у него раздражение: «Видишь, куда меня моя абсолютная свобода заносит. Впрочем, это весьма просто – на всех частях света живут дураки, которым нужны, изволите видеть, портреты. А мне ganz Wurst – в Москве ли, Биаррице, в Риме».
Ну а как же сам портрет?
«Портрет… (вечная история) не слушается, а от него зависит отъезд Цетлинов и мой – беда».
Вот где корень зла – портрет не слушается, и потому противен комфорт, раздражают люди и даже море действует удручающе.
В первых письмах из Биаррица Серов писал: «Да, океан здесь ничего себе – такие волны, что мое почтение… Вилла стоит у самого моря, в бурю может захлестнуть. Отвели мне отличную комнату на море – гудит – я люблю».