Можно было бы оставить браслет лежать на столике – никуда бы он не делся, в замке Вексенов никто не польстился бы на скромную медную безделушку. Но у Жанны никогда не было других украшений, она любила этот браслет и не хотела его оставлять без присмотра. Девочка развернулась и направилась обратно. Она шла совсем неслышно, почти кралась на цыпочках, чтобы не шуметь и не тревожить Хантингтона.
Дверь в заброшенную комнату не закрывалась, и Жанна еще из коридора увидела Изабеллу, которая стояла напротив входа и, кажется, смотрела на графа. Маленькая Жанна провела в замке меньше суток, но этого ей вполне хватило, чтобы заметить взгляды, которые Изабелла то и дело бросала на гостя, и девочку совсем не удивляло, что юная красавица так засматривается на человека с совершенно заурядной внешностью, да еще настолько старше.
Изабелла повернулась к столику и взяла легкие тонкие ножницы – Жанна обратила на них внимание, когда срезала с графа рубашку и котту. Девочка не разбиралась в дорогих вещах, но даже дочери деревенского коновала было понятно, что эти ножницы – штука редкая, они совсем не такие, как привычная грубая железяка. Жанна сделала еще пару шагов вперед, но вдруг почему-то остановилась, хотя и сама не понимала, почему. Теперь она могла видеть низкую кровать, белое-белое лицо Хантингтона, грубое одеяло из некрашеной шерсти и наброшенные сверху овечьи шкуры. Несмотря на зажженный камин и меховое покрывало, графа колотило от озноба.
Девочка остановилась. Она и сама не понимала, почему, – Жанна не делала ничего плохого, она всего лишь хотела забрать забытую побрякушку, но что-то ее удержало, словно не давая войти в комнату. Она видела, как Изабелла с ножницами в руках подошла к кровати и осторожно провела рукой по волосам Хантингтона. Жанна еще ночью, когда граф привез ее в замок, заметила, какие у него светлые волосы – как будто льняные, такие светлые, что даже седина в них не бросалась в глаза. А сейчас пряди слиплись и потемнели от пота. Жанна смотрела, как Изабелла осторожно отделила одну прядь. Блеснули ножницы, металл тихо клацнул, Изабелла подняла отрезанный вихор, коснулась его губами, быстро свернула и убрала в маленький расшитый шелком кошелек, который носила на поясе. Жанна замерла. Она понимала, что увидела что-то, чего ей видеть совершенно не следовало, и поэтому теперь девочка боялась лишний раз шелохнуться, чтобы как-нибудь себя не выдать. Хорошо еще, что октябрьский день был пасмурным и темным, окна в комнатах замка – совсем маленькими, и в переходы свет совсем не попадал – заметить из комнаты девочку, застывшую у стены в коридоре, было почти невозможно.