На мгновение Робин захотел подъехать к старику-сарацину и открыто спросить, что тому надо. Но он тут же отбросил эту мысль. Наверняка старик не один, и из-за ближайших домов за ним сейчас смотрят двое-трое его людей. Хорошо, если только двое-трое. Двигаться в «Восемь лап» теперь было нельзя, чтобы не привести за собой незваных гостей. Уилл Скарлет, конечно, может постоять за себя так, что никому мало не покажется. Но там Дженни, Катрин, маленькая Элис и ее совсем крошечный брат. И еще Пьер, от которого в драке явно больше мороки, чем толка.
Он снова взглянул на пустеющую рыночную площадь. Один маленький воришка исчез. Второй, лет одиннадцати-двенадцати, до сих пор кружил возле торговых столов, словно канюк, высматривающий полевку. В другое время Робин окликнул бы его и подозвал, но сейчас старый сарацин тут же заметит это – и будет следить еще и за мальчишкой. Нет, не годится. Робин проехал немного вперед и спешился около коновязи у самого начала рыночных рядов. Он мог бы соскользнуть с седла совершенно неслышно, но постарался, наоборот, устроить как можно больше шума: топнуть посильнее, громко похвалить коня, звякнуть оружием. Старый сарацин и так не спускал с него глаз, хотя все это время сидел, словно разглядывая холку мула. Но теперь Робина заметил и уличный воришка. Прекрасно. Двенадцатилетний мальчишка точно не может его знать в лицо.
Привязав коня, Робин неспешно направился к площади. Сейчас он легко мог сойти не то что за графа, а даже за принца: осанка и движения, дорогое оружие, красивый конь необыкновенной масти, – все словно нарочно привлекало взгляд. Робин неуловимым движением чуть передвинул пояс так, чтобы кожаный кошелек был как можно заметнее. Он пошел вдоль рядов, внимательно рассматривая еще не убранные лотки с остатками сегодняшних пирогов и кусками дешевых караваев. Остановился на углу, словно растерявшись. Мальчишка уже кружил где-то сзади. Робин улыбнулся молоденькой торговке, та заискрилась в ответ. Ее товар – кожаные фляжки, кошельки, перчатки – был разложен прямо на утоптанной земле, на куске мешковины. Робин наклонился, разглядывая грубоватые наручи, и тут же почувствовал движение сбоку. В следующий миг он уже незаметно сжимал своими пальцами руку мальчишки – так, что тот не мог ни вырваться, ни выпустить обломок бритвы. Робин знал, что кричать и дергаться вор не станет, чтобы не привлекать внимания стражников.
– Ну, выбирай, – сказал он еле слышно, так, чтобы понял только мальчишка. – Или я веду тебя к стражникам. Они и так наверняка за тобой давно приглядывают, только вот поймать пока тебя вроде как и не за что. Или ломаю тебе руку. Или делаешь, что я скажу, и получаешь два пенса.