— Скоро начнётся постановочная сессия Мастера Луи в зеленой комнате, — сказал Мастер Эдвард, потягиваясь. — Это должно быть интересно.
— Да, — подтвердил Мастер Ричард и протянул руку Одри, помогая ей встать. — Нужно проверить, всё ли готово.
— И занять места, — поднялся Мастер Рон и поставил свой стакан на столик. — На его сессиях всегда многолюдно. Ты пойдёшь? — обратился он к моему верхнему.
— Мы присоединимся к вам позже, — сказал Мастер Шон.
— Если вообще присоединитесь, — загадочно улыбнулся Мастер Эдвард и поднялся, а за ним и его саба. — Я бы с большим удовольствием поприсутствовал сегодня на твоей сессии с этой чувственной маленькой, если бы ты давал её.
— В другой раз, непременно, — ответил мой доминант и посмотрел на меня. — А сегодня с неё хватит публичности.
В другой раз? О чем он говорит? У нас есть только сегодня и больше ничего.
Доминанты и их сабмиссивы ушли на сессию Мастера Луи. А я посмотрела на мужчину, в чьих руках находилась:
— Можно спросить, Сэр.
— Можно.
— Что такое постановочная сессия?
— Это небольшое публичное выступление доминанта и его сабмиссива. Как небольшая театральная постановка, только никакой игры, все действия и ощущения подлинные.
— Как на той сцене, — кивнула я в сторону освещенной конструкций, возле которой недавно разговаривала с Камилой. Или уже давно? Я потеряла счет времени.
— Почти, но с большей фантазией и мастерством, — ответил он. Значит, тоже не одобряет чересчур громких и наигранных криков экстаза.
— А почему мы не пойдем со всеми?
— У нас другие планы, разве нет? Лишить тебя девственности.
Зачем только спросила! Я опустила голову, но он поймал мой подбородок и посмотрел в глаза:
— Это вопрос, маленькая.
— Да, Сэр, — ответила я, невольно переместив взгляд на его губы, которые находились слишком близко.
— А твои губы, тоже девственные? — спросил он, угадав направление моего взгляда.
Я неосознанно облизала нижнею губу и покачала головой, и сразу сама исправилась, ответив голосом:
— Нет, Сэр.
— Сколько мужчин целовало их?
— Мужчины их не целовали, — помедлив, ответила я, вспоминая прошлое. — Только мальчишки-подростки. Их было двое.
— Сколько тебе тогда было лет?
— Четырнадцать и девятнадцать, — ответила я. Первый поцелуй мне не понравился из-за настойчивого языка, который проникал в мой рот. Наверное, многим девушкам в первый раз это не приносит особого удовольствия. Помню, как после усердно полоскала рот с зубной пастой. Потом поцелуи были намного терпимее, но ненамного приятнее. А в девятнадцать лет у меня даже были короткие отношения, но тогда поцелуи меня тоже не заводили, а просто являлись неотъемлемым приложением к парню.