— Нажимай! — веселея, крикнул Пряхин.
Лошадь, почуяв под ногами старую хрящеватую дорогу, рванулась вперед, и Андрей Почуй-ко, крикнув: «Тю, скаженная!», снял горный тормоз. Двуколка весело затарахтела по корневищам и камням.
Минут через двадцать дорога вышла на порубку. Наверно, все эти новенькие телеграфные столбы, что так резво взбирались на склоны сопок, росли когда-то на этой порубке. На ее краю стоял особенно толстый, усиленный подпоркой столб. С него свешивался парный провод с закрученными в кольцо концами. Неподалеку от столба был вход в землянку. Стекла ее окна ослепительно отсвечивали на солнце, и оттого землянка казалась веселой и доброй, словно соскучившейся по жильцам. С другой стороны столба чернел закопченный очаг с двумя рогульками, лежал патронный ящик с бурыми мазками крови на боках. Вокруг большого плоского камня стояли обрубки бревен. Видно, камень служил строителям линии столом, а обрубки бревен — стульями.
— Сто-ой! — все так же весело крикнул Пряхин.
Солдаты остановились, молча огляделись.
Метрах в ста от стоявшей на пологом гравийном склоне землянки неслась горная речушка. Над ней, провисая почти до самой воды, вытянулся узенький мостик с матово поблескивающими на солнце, точно лакированными перильцами. За рекой тянулась лесистая долина, а дальше поднимались отроги главного хребта. Вправо нахохлилась пнями порубка, за ней вставала золотисто-зеленая стена леса. Влево кустарник, потом почти голые, крутые горные склоны. В расселине между ними неслась тугая, резко сузившаяся здесь, глухо ворчащая река. За расселиной она в пене и солнечных бликах вырывалась в долину и разливалась свободно и лениво. За этой долиной поднимались новые разноцветные сопки.
Губкин посмотрел на них с тревогой — тоненького, как тростинка, дымка над этими дальними сопками уже не было.
— Странно… — задумчиво сказал он.
— Не странно, а скучно, — процедил Сенников и отвернулся.
— Что странно? — переспросил Почуйко.
— Да вот, понимаешь, над той сопкой был дымок, а сейчас пропал.
— А что же это я не бачив дымка…
— Ему померещилось, — через плечо бросил Сенников.
— В самом деле, какой дымок? — вмешался Пряхин. — Где?
— Вон там, товарищ старшина, — показал Губкин, — тоненький такой. Вы его заметить не могли — он от вас двуколкой был загорожен. А я смотрел и думал.
Сенников сердито шепнул Почуйко:
— И чего, дурак, болтает… Старшина потом выяснять погонит — не нарадуешься.
И уже совсем другим тоном уверенно произнес:
— Да не было там никакого дымка, ему просто померещилось. Вон и Почуйко ничего не видел.