В адрес Эдуарда I раздавались обвинения в стяжательстве — дескать, он затеял расследование исключительно с целью получить деньги с обвиняемых. При этом недоброжелатели умудрялись как-то не замечать, что главная цель короля состояла совсем в другом. Он желал навести элементарный порядок в жизни и деятельности судейского сословия. Самым важным итогом расследования и последовавших за ним репрессий стала полная реорганизация юридической системы Англии. Проводилась она под руководством вновь назначенного верховного судьи Суда общих тяжб Джона де Метингема, одного из немногих юристов с незапятнанной репутацией. С благословения короля он внедрил систему светского обучения общему праву в качестве альтернативы римскому праву, которое преподавалось в церковных учебных заведениях. Новая система была основана в первую очередь на судебной практике, предмет изучался не в библиотеках, а в залах суда, где профессионалы противостояли друг другу в очном соперничестве.
Что же касается финансовых выгод, извлеченных Эдуардом I в результате проведенного дознания, то отрицать их было бы глупо — просто они занимали далеко не первое место по значимости. Но в преддверии очередного крестового похода новый источник дохода помешать королю, конечно же, не мог. В Святую землю Эдуард I собирался вполне серьезно, и слухи об этом проникли далеко за пределы Европы. Вслед за первым посольством ильхана Аргуна, которое король принимал в Гаскони, в 1289 году в Европу прибыло второе монгольское посольство. Возглавлял его генуэзский авантюрист и путешественник Бускарелло де Гизольфи, поступивший на службу к монголам. Он привез письма от Аргуна Филиппу IV и Эдуарду I, в которых ильхан объявлял о своем намерении весной 1291 года осадить Дамаск и обещал снабдить конями крестоносцев, если те прибудут к нему на помощь. До Лондона посольство добралось только в канун Богоявления, 5 января 1290 года.
Эдуард I отписал в ответ ильхану следующее: «Славен превосходнейший Царь царей и Господь господствующих, заронивший в душу вашу столь похвальное намерение — а именно, подняться против султана Вавилонского, оказать Святой земле помощь и поддержать веру христианскую. И будете вы благословляемы всяким и каждым, в нынешних и будущих поколениях, если сие обещание твердо сдержите. Также не пустые благодарности вам повторно приносим за коней и другое необходимое для нашей армии, нам благородно предложенное, когда мы достигнем Святой земли, как поведал ваш посланник»[96].
Эдуард I пообещал вести армию в Палестину сразу же после получения одобрения похода папой Николаем IV. Он приказал отправить в Тебриз, столицу империи Хулагуидов, представительное посольство, которое должно было доставить не только личное королевское послание, но также подарки — милых сердцу ильхана ирландских кречетов и некоторое количество драгоценных камней. Пока английские послы снаряжались в путь, от ильхана Аргуна прибыл монгол Заган, принявший в крещении имя Андрей. Он привез Эдуарду I письмо от папы Николая IV. Понтифик весьма скептически относился к тому, что христиане собираются воспользоваться поддержкой монголов. Не верил он и еретикам-несторианам, которые составляли значительную часть близкого окружения ильхана. Тем не менее папа понимал безальтернативность такого выбора и поручал командование крестовым походом английскому королю. Интересно, что французские прелаты также считали, что лучше всего эту миссию исполнит именно Эдуард I, в то время английская церковь возлагала большие надежды на императора, который должен был, по ее мнению, возглавить христианские войска.