Эдуард I (Устинов) - страница 44

Впрочем, мечты о победе над Ливелином и валлийскими кланами имели бы какой-то смысл, если на этой цели сосредоточились бы усилия не только Уэльской марки, но и всей страны, а этого не было и в помине. Поэтому Эдуард, убедившись в невозможности быстро навести порядок в Уэльсе с помощью имевшихся сил, ушел со своими наемниками назад в Виндзор. Его возвращения в Англию настоятельно требовал король.

* * *

К середине весны обострилась ситуация в самой Англии. В конце апреля 1263 года в страну вернулся Симон де Монфор, бывший королевский фаворит, а с момента принятия Оксфордских провизий — непримиримый враг монарха. Английская знать в очередной раз нашла повод для недовольства. Если раньше раздражителем выступали лузиньяны, то ныне она была крайне возмущена усилением позиций королевы Элеоноры Прованской и ее родственников-савояров. Граф Лестерский совершенно резонно рассудил, что у него появился реальный шанс восстановить свое влияние и вновь запустить прерванный процесс реформ.

Поскольку мирным путем добиться этого было невозможно, Симон де Монфор с готовностью возглавил мятеж баронов. Во второй половине мая 1263 года он собрал в Оксфорде своих приверженцев без согласия на то короля. В числе прибывших на этот баронский съезд оказались и некоторые сторонники Эдуарда. Они собирались примкнуть к графу Лестерскому не ради торжества реформ и не из-за разногласий с принцем. В возрождении баронской оппозиции им виделся самый быстрый путь для возврата ради сохранения своих должностей и авторитета. Никто из них — ни Генри Алеманский, ни Роджер де Клиффорд, ни Роджер де Лейборн, ни тот же Джон де Во — не были ярыми приверженцами реформаторов, и королевская власть им не мешала. Мешали им королева Элеонора Прованская и савояры, лишившие их теплых и почетных придворных синекур.

Лидерство Симона де Монфора никем не оспаривалось, поскольку его авторитет среди английской знати на тот момент достиг недосягаемых высот. Главным соперником графа Лестерского, не уступавшим ему ни по знатности, ни по влиянию, был Ричард де Клэр граф Глостерский, скончавшийся в 1262 году в возрасте всего сорока лет. Ходили упорные слухи, что он был отравлен и что к этому приложил руку не кто иной, как Маленький Шарлемань — глава фракции савояров Пьер Савойский.

Наследник Ричарда, девятнадцатилетний Гилберт де Клэр, прозванный Рыжим Графом за цвет волос, охотно примкнул к баронской оппозиции. Молодой граф оказался куда большим радикалом, чем покойный отец, что немедленно продемонстрировал с юношеским задором. Он отказался принести клятву верности Эдуарду за свои земли в Уэльской марке, хотя того настоятельно требовали феодальное право и король Генри III. Граф Глостерский влился в ряды молодых и пылких аристократов, которыми окружил себя Симон де Монфор. Эта преданная графу Лестерскому когорта, восторгавшаяся военными талантами и очевидной благочестивостью своего кумира, давала ему немалое преимущество в спорах с другими вождями оппозиции.