» И я понимаю, что мне грозит забвение.
А мне не все равно? Я жду, что у меня проснется зависть к старым подружкам или чувство, будто я потеряла что-то очень важное, но я не ощущаю ровным счетом ничего. Вернее, не так: я чувствую, что я выше их, лучше. Я наконец научилась выключать камеры и жить в покое. (Опять ее голос! Как мне хочется, чтобы он затих, даже когда говорит правду!)
Я заставляю себя убрать телефон в ящик. Но мгновение спустя я достаю его и набираю номер Бенни.
Довольно долго звучат гудки, и Бенни не берет трубку. Я уже начинаю думать, что у него снова отняли телефон, но наконец он отвечает. Голос у него заторможенный, слова звучат вяло. Неужели ему снова повысили дозу препаратов?
– Бенни? У меня новость.
Он не общается со мной уже несколько недель. Мои эсэмэски остаются без ответа. Все еще злится на меня. Он до сих пор считает, что я прогнала от него любовь всей его жизни. Подумать только.
– Новость про Нину?
– Нет. Господи, Бенни. Не будем об этом.
Я чувствую, что он обиделся.
– Ну ладно. Какая еще новость? Ты наконец опомнилась и уезжаешь из этой преисподней? Решила спалить Стоунхейвен дотла?
– Не совсем, – говорю я. – Я вышла замуж.
– Замуж? – Долгая пауза. – За этого, как его там? Виктора? Вот не знал, что вы снова вместе. Здорово.
– Не за него, Господи, нет. За Майкла.
Еще более долгая пауза. Наконец Бенни произносит:
– Ладно, сдаюсь. Кто такой Майкл?
– Писатель. Который арендовал у меня домик смотрителя.
Ноль эмоций.
– Ирландец. Из старинного дворянского рода. Я тебе говорила о нем.
Ноль эмоций.
– Ради бога, Бенни. Он тот парень, который приехал сюда с Эшли… то есть с Ниной. Она уехала, а он остался. И мы… в общем, мы полюбили друг друга. Понимаю, звучит странно. Но я по-настоящему счастлива. Давно не была такой счастливой. И просто я хотела, чтобы ты об этом узнал.
На этот раз пауза затягивается так надолго, что я начинаю гадать – уж не заснул ли Бенни.?
– Бенни.
У меня внутри образуется пустота, и с каждой секундой она становится все глубже.
– Я тебя услышал.
И я отлично понимаю, что он думает, потому что он мой брат. И этот его безмолвный шепот, полный сомнений, обнажает в моем разуме то, о чем я так старалась не думать сама.
– Бенни?
Я слышу в ответ странный звук – то ли сдавленный кашель, то ли смех.
– Ты вышла замуж за парня, о котором ничего не знаешь?
– Я знаю достаточно, – говорю я. – Я знаю, что мне с ним хорошо.
– Ванесса, – произносит Бенни медленно. – Ты – идиотка.
Я напоминаю себе: это говорит болезнь Бенни – те самые пессимизм, паранойя и ностальгия, которые разорвали на клочки его жизнь. Однако его слова действуют на меня на манер яда, и этот яд просачивается в мое счастье и грозит убить его.