Именно в библиотеке меня находит Майкл в четвертый день наступившего нового года. Он возникает на пороге библиотеки с чашкой чая для меня – розовой, фарфоровой, из лучшего бабушкиного сервиза:
– Любовь моя. Ты выглядишь ужасно. – Он ставит чашку на журнальный столик и укрывает мои ноги одеялом. – Я съезжу в ресторан и куплю тебе куриного бульона с лапшой, хорошо?
Я неприязненно ежусь:
– Может быть, попозже. У меня почти совсем нет аппетита.
– Тогда пей чай. «Чай с молоком и медом лечит от всех болезней» – так говорила моя ирландская бабушка Элис. Она-то, конечно, к себе в чай еще и виски подливала – может быть, поэтому у нее было такое крепкое здоровье.
Майкл смеется и подает мне чашку, но я уже начала уставать от рассказов о его бабушке в Ирландии. Еще один повод для сомнений – да существовала ли она вообще? Чай такой горячий, что я немедленно ставлю чашку на столик.
Майкл подцепляет пальцем каплю, упавшую на столик, и вытирает палец о джинсы:
– Ты себя как чувствуешь? Может, поговорим?
– О чем?
Он усаживается на диван рядом со мной и кладет руку мне на ногу ниже колена:
– Понимаешь… Я говорил с частным детективом, помнишь? Так вот, он кое-что нащупал. Он думает, что Нина в Париже и роскошно живет на те деньги, которые она украла у меня. Но пока она там, я ничего сделать не смогу. Мы должны найти способ, чтобы вернуть ее в Штаты. Если понадобится, за шкирку притащить, чтобы выдвинуть против нее обвинения. Юрист предложил мне нанять одного человека из этих… их называют «решалами». В общем, они в этом деле мастера.
– В каком деле? Похищении людей?
– Она воровка и мошенница, – продолжает Майкл. – Почти наверняка она оттачивала свое мастерство несколько лет. Выдавала себя за других женщин, чтобы подобраться к богачам, а потом грабила их. Она украла мои деньги, и я уверен – она и тебя собиралась ограбить. Почти уверен: за этим она меня сюда и привезла в первую очередь. Этот дом ведь битком набит ценностями, верно? Думаю, она намеревалась набить карманы кое-чем, прежде чем смыться отсюда.
В этом есть смысл. Я киваю.
– Так вот, – продолжает Майкл. – Она заслуживает наказания, и я не против – пусть ее вырубят и засунут в частный самолет.
– «Вырубят»? Это как? В смысле – напоят до бесчувствия? Или мы говорим о снотворном?
Пальца Майкла, лежащие на моей ноге, сжимаются и разжимаются, сжимаются и разжимаются. За те два месяца, что он прожил в Тахо, волосы у него отросли почти до плеч. Он стал заправлять пряди за уши, и мне это не очень нравится.
– Честно говоря, я думал, что ты будешь рада тому, что она получит по заслугам. Не понимаю, почему ты сомневаешься. Разве ты сама не пыталась отравить ее?