Время от времени отпивая из бокала шампанское, он смотрел, как Светлана танцует с Мишей Светловым. Миша был приятелем Андрея. Кажется, он занимался лизингом в Ржеве. Виктору, привыкшему постоянно думать об игрушках, он казался похожим на плюшевого медведя. Миша был огромного роста, пухл, являлся счастливым обладателем веснушчатого лица и копны рыжих кудрявых волос.
Держась за руки, они со Светланой выписывали локтями круги в воздухе, будто разгоняли волны. Иногда Миша притягивал Светлану к себе и сгибался чуть не в три погибели. Они соприкасались лбами, будто бы с игривым намеком глядя в глаза партнера. Потом расходились.
Затем начался медленный танец. Миша с улыбкой рассказывал на ухо Светлане захватывающие истории из мира торговли недвижимостью. Светлана, слушая с приоткрытым ртом, смеялась и кивала. Виктор сразу же отработал с ней первый танец, после чего с облегчением решил, что миссия его окончена. Он знал, что танцует плохо, и Светлане приходится вести его в танце.
Слава богу, она давно прекратила попытки сделать его душой компании. На любой вечеринке, где им приходилось бывать, она отдавала мужу первый танец, после чего веселилась в свое удовольствие, позволяя ему спокойно сидеть в углу или обсуждать с партнерами дела. Виктор, в свою очередь, не мешал ей развлекаться и даже слегка флиртовать с другими мужчинами, кои на любой вечеринке вились вокруг нее, как свора голодных псов.
Сам он флиртовать не имел никакого желания. Изредка к нему на диван подсаживались девицы, привлеченные его деньгами и властью, которые в их воображении вырастали до гигантских размеров. Виктор с улыбкой перекидывался с ними ничего не значащими фразами, после чего замолкал, и им ничего не оставалось, как оставить его в одиночестве.
Сейчас к нему подсела Маша — жгучая брюнетка, выкрашенная в пепельную блондинку. Они со Светланой дружили еще с университета. От нее Маша была без ума, Виктора же терпеть не могла. Впрочем, Маше мало кто нравился. Кроме Светланы. Честно говоря, Виктор подозревал, что в годы студенчества они лизались.
С бокалом красного вина в изящно отставленной руке, она развязно откинулась на спинку дивана, положила ногу на ногу. Поправила на коленях синее вечернее платье, так что ноги оголились до середины бедра.
— Добрый вечер, Виктор Алексеевич. — Она широко улыбалась, говорила громко, нетерпеливо и с легким раздражением. — А я-то все вас искала. Думала, где мой любимый Истомин. А вы в угол забились, молчите, как партизан.
— Так я и есть партизан. Видите, даже не танцую.