— Да вы и танцевать не умеете. Светлане все ноги отдавили. Я видела по ее лицу, как она мучается.
— Да, я ее все время мучаю, — ответил Виктор, глядя, как Светлана, со смехом запустив пальцы в рыжую шевелюру Миши Светлова, дергает его за кудри. Миша стоял с покорным и веселым видом. — Я настоящий садист.
Окинув Виктора ледяным взглядом, Маша с улыбкой продолжила:
— А вас не смутить. Вы всегда такой спокойный. — Она пригубила вино. — И очень скучный.
— Я? Ужасно скучный. Со мной как на кладбище. Я абсолютная серость. — Он, в свою очередь, глотнул шампанского.
— Бабы таких мужиков не любят, — с деланным сожалением заметила она, глядя на Виктора с тоскливым презрением.
— Конечно. Они меня ненавидят. — Он снова отпил из бокала. — А вы? Любите мужчин?
Маша приподняла бровь.
— Мужчин не надо любить. Их надо понимать.
— Чтобы легче управлять ими, верно?
— Верно. Если вас, мужиков, любить слишком сильно, вы расслабляетесь, начинаете лениться и капризничать.
— Мне жаль вашего мужа. Не удивляюсь, что он от вас сбежал.
— Да, сбежал. Так торопился, что забыл надеть носки. Обул ботинки на голые ноги. Представляете?
Маша снова поправила на ногах платье, оголив их ровно настолько, чтобы обратить на себя взгляды мужчин, не занятых Светланой.
— Вы, наверное, очень хорошо его понимали.
— Не знаю. Я его очень ценила.
— Но не любили?
— Он был как вы.
— Вашего сына мне тоже жаль, — сказал Виктор. — Уверен, сын от вас тоже рано или поздно сбежит.
— Оставьте моего сына в покое. Это не ваше дело.
— Отчего же? Женщины обычно любят, когда интересуются их детьми. Уверен, вы прекрасная мать.
— Я гениальная мать. Я даю сыну все самое лучшее. Он ходит в лучшую школу, в лучшую спортивную секцию, одет лучше всех. Конечно, я с ним не сюсюкаю, иначе он может вырасти слабаком и мямлей. Он у меня все время чем-нибудь занят, у него нет ни одной свободной минуты.
— Да, это очень удобно. Меньше проблем с ребенком. Можно по дням рождения походить.
— Милен очень самостоятельный. Мне не обязательно возиться с ним круглые сутки.
— Милен? — от удивления Виктор снова пригубил шампанского. — Это мальчика так зовут? Экзотическое имечко.
Они по-прежнему разговаривали с холодной вежливостью, и с каждой новой репликой улыбки становились все шире, а взгляды — холоднее.
— А вот вы, Витенька, отец хреновенький. Все время заняты этим своим бизнесом.
— Я почти не вижу своих детей. Верчусь круглые сутки, чтобы дать им все самое лучшее.
— И со Светой плохо обращаетесь. Оставили ее одну.
— Я боюсь, она со мной помрет со скуки.
Они оба посмотрели на нее. Она танцевала уже с новым кавалером, юнцом с черными волосами до плеч и с серьгой в ухе. Миша Светлов как сквозь землю провалился.