Фактическимъ распорядителемъ вѣдомства министерства внутреннихъ дѣлъ въ то время былъ директоръ департамента общихъ дѣлъ Заика. Говорили, что онъ ставленникъ Побѣдоносцева, и что черезъ него Побѣдоносцевъ проводилъ всѣ свои тенденціи въ области внутренней политики. Самымъ вліятельнымъ лицомъ въ сферѣ бюрократіи былъ, разумѣется, именно Побѣдоносцевъ. Будучи фактически какъ бы премьеръ-министромъ, онъ, однако, не проявлялъ непосредственнаго вмѣшательства въ дѣла другихъ вѣдомствъ. Но всѣмъ было извѣстно, что ни одинъ важный политическій вопросъ, къ какой бы области государственной жизни онъ ни относился, не обходился безъ вліянія Побѣдоносцева на Александра III. А съ другой стороны, ни одно вѣдомство не предпринимало въ важнѣйшихъ вопросахъ никакихъ шаговъ, не освѣдомившись заранѣе о настроеніи Константина Петровича Побѣдоносцева по отношенію къ этому вопросу. Если Александръ III былъ антисемитъ, какъ бы сказать, природный, по инстинкту, и находился подъ вліяніемъ впечатлѣній, внушенныхъ ему еще во время командованія арміей на Балканскомъ полуостровѣ, какъ я объ этомъ говорилъ раньше, — то Побѣдоносцевъ являлся идеологомъ антисемитизма, и тѣмъ болѣе опаснымъ, что онъ исходилъ не изъ точки зрѣнія вреда отъ дѣятельности евреевъ, а изъ идеи трудности для окружающаго населенія конкуррировать съ евреями, выше его стоящими въ культурномъ отношеніи. Заика, на посту директора департамента общихъ дѣлъ, былъ отголоскомъ того, что думалъ и какъ рѣшалъ въ своемъ умѣ тотъ или другой вопросъ Побѣдоносцевъ. Возможно, что если бы удалось убѣдить Заику и черезъ него Побѣдоносцева въ необходимости перемѣны курса по отношенію къ евреямъ или, по крайней мѣрѣ, ослабленія этого курса, то положеніе евреевъ было бы облегчено. Но никакихъ путей къ этому не было, и, слѣдовательно, вся сила воздѣйствія доступнаго намъ тогда въ борьбѣ противъ бушующей бури, должна была быть направлена на департаментъ полиціи и на Дурново. Онъ не былъ доступенъ какому бы то ни было воздѣйствію нелегальному или предосудительному. Рѣшительно невозможно указать ни одного факта, который свидѣтельствовалъ бы о томъ, что Дурново желалъ воспользоваться своимъ властнымъ положеніемъ, въ области дѣлъ еврейскихъ и еврейской политики вообще, для извлеченія какихъ-нибудь личныхъ выгодъ. И если упомянутый мною выше Быховскій всегда вертѣлся вокругъ дѣлъ, производившихся въ департаментѣ полиціи, то его связи не доходили до самого директора департамента, — онъ пользовался благосклоннымъ вниманіемъ болѣе низкихъ по рангу чиновниковъ, и въ особенности бывшаго секретаря по департаменту полиціи, добраго малаго, любившаго пожить и нуждавшагося поэтому въ нѣкоторыхъ средствахъ. Роль этого секретаря сводилась, конечно, главнымъ образомъ къ освѣдомленію, но и въ этомъ отношеніи услуги его были неоцѣнимы, такъ какъ, благодаря освѣдомленію, удавалось убѣдить директора департамента, а потомъ и министра въ разрѣшеніи того или другого вопроса, если не совсѣмъ въ благопріятную сторону, то во всякомъ случаѣ съ меньшимъ вредомъ.