Совершенно иначе исторически сложились отношенія между евреями и поляками. Угнетенная Польша не допускала иной національности и иной культуры, нежели польская. Поляки противодѣйствовали проявленію еврейской національной культуры. Польскіе евреи ассимиляторы должны были выбирать: или быть поляками, или быть евреями. Понятіе «польскій еврей» было чисто географическимъ и не имѣло культурнаго смысла. Тѣ ассимиляторы, которые въ силу своего воспитанія отдалялись отъ еврейскихъ національныхъ идеаловъ, всей своей культурой тяготѣли къ полякамъ и отличались отъ поляковъ только тѣмъ, что исповѣдовали еврейскую религію, — даже они, несмотря на всю преданность ихъ Польшѣ, на всѣ жертвы, которыя они приносили общему польскому дѣлу, несмотря даже на искреннее участіе въ польскомъ мятежѣ, — не получили возможности открыто и свободно, не рискуя вызвать недовѣріе, признавать себя одновременно и евреями. Историческое прошлое, вліяніе католичества — были причиной того, что несмотря на отсутствіе политической самостоятельности и состояніе угнетенія однимъ общимъ правительствомъ, угнетенія которое поляки остро ощущали, хотя и не въ той мѣрѣ, какъ евреи, — они все же ни на минуту не могли допустить равноправнаго существованія въ Польшѣ другой національности, кромѣ польской. Въ этомъ заключается еще и понынѣ трудность проблемы обезпеченія правъ меньшинствъ въ той новой государственной жизни, которою начала жить независимая Польша послѣ жертвъ, принесенныхъ человѣчествомъ въ ужасную войну, начавшуюся въ 1914 г.
Однако, евреи ассимиляторы, несмотря на постоянныя напоминанія со стороны поляковъ о томъ, что они евреи, — еще надѣялись заслужить, если не для всего еврейства въ Польшѣ, то для нихъ, ассимиляторовъ, благосклонное отношеніе со стороны польской интеллигенціи или, вѣрнѣе, польскаго панства. Правда, немногіе могли предвидѣть, что недоброжелательство поляковъ къ евреямъ дойдеть до такихъ безобразныхъ явленій, какъ бойкотъ, объявленный евреямъ въ Польшѣ послѣ выборовъ въ 4-ю Государственную Думу.
Польша была историческая страна антисемитизма, выросшаго главнымъ образомъ на почвѣ самой неподатливой, а именно религіозной. Въ Польшѣ, расщепленной на отдѣльныя части, раздѣленной на отдѣльные куски хищными звѣрями, ее окружавшими — Россіей, Австріей и Пруссіей, — католичество играло даже гораздо большую роль, нежели въ Испаніи. Можно признать безспорнымъ историческимъ фактомъ, что чѣмъ тяжелѣе политическій гнетъ, тѣмъ большее значеніе въ данномъ народѣ получаетъ религіозное настроеніе. Онъ ищетъ себѣ утѣшенія въ своихъ вѣрованіяхъ; не находя радостей на землѣ, онъ ждетъ вознагражденія на небѣ. При стремленіи католическаго духовенства не только руководить, но и овладѣть душами вѣрующихъ, политическія событія въ Польшѣ не могли не содѣйствовать чрезвычайному усиленію его вліянія. И тогда какъ подъ воздѣйствіемъ культуры другія католическія страны постепенно освобождались отъ вліянія духовенства, въ Польшѣ это вліяніе не ослабѣвало и даже, быть можетъ, крѣпло. Не могло быть иначе при сравнительно низкомъ культурномъ уровнѣ польскихъ народныхъ массъ и при рѣзкомъ противоположеніи между основными классовыми группами: крестьянствомъ — холопами и панствомъ — шляхетствомъ. Ни въ одной странѣ сословная рознь не проявлялась больше, чѣмъ въ Польшѣ. И тѣмъ сильнѣе была роль духовенства, стоявшаго по серединѣ и руководившаго одинаково и панствомъ, и холопствомъ. Чуждымъ элементомъ, какъ бы пятномъ на однообразномъ фонѣ конфессіональной и національной жизни Польши были евреи. Они были чужды уже потому, что составляли единственный городской классъ; иныхъ городскихъ элементовъ въ Польшѣ не было. Польша не создала своей собственной промышленной и торговой буржуазіи; даже въ правовомъ смыслѣ города жили особой жизнью, а именно по Магдебургскому праву. Будучи элементомъ, не укладывавшимся въ общій строй безпорядочной государственной жизни прежней Польши, евреи не могли не служить мишенью для цѣлей, преслѣдуемыхъ католическимъ духовенствомъ. Начиная со среднихъ вѣковъ, еврейскому городскому населенію, нужному для Польши, сравнительно легко удавалось получать королевскія привилегіи, но эти привилегіи отнюдь не уравнивали ихъ съ поляками. Привилегіи привлекали еврейство въ Польшу во времена средневѣковыхъ гоненій. Но привилегіи — сводящіяся къ пользованію правами торговыми и промышленными — не создавали почвы для сближенія между польскимъ народомъ и еврействомъ, тѣмъ болѣе что самъ народъ представляемъ былъ только шляхетствомъ. Еврей былъ терпимъ, какъ нужный человѣкъ, но онъ не былъ терпимъ, какъ еврей. Сожительство съ евреями основывалось на интересахъ экономическихъ, торговыхъ и вообще имущественныхъ, политическаго же интереса не было и потому отношеніе поляковъ къ евреямъ не поднималось до акта внутренней совѣсти.