Въ отчетѣ своемъ, Веберъ и Кемпстеръ указали на то, что въ ихъ путешествіи по Россіи сопровождали ихъ два лица, имѣя въ виду меня и П. Я. Левенсона, о которомъ я говорилъ раньше; но по соображеніямъ личной нашей безопасности, опасаясь воздѣйствія правительства, послѣ опубликованія ихъ отчета въ Вашингтонѣ, они эти имена не назвали.
Передъ отъѣздомъ Веберъ и Кемпстеръ высказали убѣжденіе, что положеніе евреевъ въ Россіи на очень долгое время представляется безнадежнымъ, что иммиграція евреевъ — дѣло неизбѣжное, и что принятіе американскимъ правительствомъ законодательныхъ мѣръ, ограничивающихъ эту иммиграцію, представлялось бы несправедливымъ, такъ какъ Америка всегда держалась принципа допускать изъ Европы тѣхъ, кто подвергается религіознымъ или политическимъ преслѣдованіямъ; по отношенію къ этой категоріи никогда не примѣнялись требованія, предъявляемыя къ иммиграціи лицъ, переѣзжающихъ съ намѣреніемъ скрыть свое прошлое, — либо потому, что они замѣшаны въ какихъ нибудь преступныхъ дѣлахъ въ Европѣ, либо потому, что, являясь честными людьми, они принуждены обращаться къ общественной благотворительности.
Веберъ и Кемпстеръ очень настаивали на томъ, чтобы я самъ эмигрировалъ въ Америку, убѣждая меня, что я сумѣю быть тамъ полезнымъ своимъ единовѣрцамъ, вмѣстѣ съ тѣмъ освободясь отъ того гнета, въ которомъ живутъ евреи и, въ числѣ другихъ, лично я. Они знали, что я не могъ слѣдовать своей естественной склонности къ научнымъ занятіямъ только потому, что я еврей. И въ теченіе дальнѣйшей моей жизни, въ тяжелыя минуты, когда атмосфера сгущалась, и борьба принимала острый характеръ, безъ надежды на побѣду, я неоднократно вспоминалъ соблазнительное предложеніе Вебера и Кемпстера. Но и тогда и впослѣдствіи, въ эти тяжелыя минуты во мнѣ въ концѣ концовъ побѣждало чувство любви къ Россіи, и несмотря на все пережитое и на то, что быть можетъ еще предстоитъ тамъ переживать, я не доходилъ до слабости жалѣть о томъ, что остался въ Россіи. Я всю жизнь чувствовалъ бы себя дезертиромъ, оставившимъ за собою моихъ страдающихъ братьевъ…
Реформа земскихъ учрежденій 1890 г. — Новое Городовое Положеніе 1892 г. — Ограниченіе избирательныхъ правъ евреевъ по иниціативѣ одесскаго градоначальника Зеленаго. — Записка, содержавшая матеріалы по вопросу объ участіи евреевъ въ городскомъ самоуправленіи.
Конецъ 1891 года и начало 1892 года выдвинули новую область вопросовъ… Реакція постепенно налагала свою руку на великія реформы Александра II. За уничтоженіемъ въ 1889 г. мировыхъ судей, выборныхъ отъ населенія, въ лицѣ земскихъ и городскихъ самоуправленій, и введеніемъ земскихъ начальниковъ, послѣдовало измѣненіе законовъ объ этихъ самоуправленіяхъ. Въ 1890 г. положеніе объ земскихъ учрежденіяхъ 1864 г. было замѣнено новымъ, которое измѣнило многое изъ того, что дано было прежнимъ царствованіемъ и что справедливо считалось одной изъ великихъ реформъ, наряду съ освобожденіемъ крестьянъ и созданіемъ новыхъ судовъ. Эпоха конца 60-хъ и 70-хъ годовъ являлась блестящей эпохой развитія русской самодѣятельности въ области управленія. Земскія учрежденія сгруппировали въ себѣ всѣ интеллектуальныя силы страны; постепенно создался интеллигентный «третій элементъ», который быстро пріобрѣталъ вліяніе, какъ источникъ активной на пользу народа работы и восполнялъ собою недостатки избирательныхъ цензовыхъ началъ самоуправленія. Въ земствѣ сближались помѣщики, интеллигенты и крестьяне. Въ земской работѣ проявлялась самодѣятельность народа, не встрѣчая въ правилахъ земскаго положенія серьезныхъ преградъ со стороны правительственныхъ органовъ, имѣвшихъ по закону надзоръ за дѣятельностью земства. Безсильная бюрократія не могла бы справиться съ новыми потребностями жизни, вызванными освобожденіемъ крестьянъ. Земская сфера была первымъ опытомъ самоуправленія. И опытъ оказался блестящимъ. Но тѣмъ меньше онъ согласовался съ реакціоннымъ настроеніемъ правительства царствованія Александpa III. Цѣлый рядъ столкновеній губернской высшей бюрократіи съ земскими органами привлекъ вниманіе правительства, рѣшившаго, что земству дано слишкомъ много свободы.