Число дѣлъ, которыя мнѣ пришлось вести въ Сенатѣ по жалобамъ евреевъ, стало быстро увеличиваться, послѣ того, какъ мнѣ удалось добиться того, чтобы въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ возможно было получить особый указъ Сената о пріостановкѣ выполненія обжалованнаго административнаго распоряженія, впредь до рѣшенія дѣла Сенатомъ. Для полученія такого указа не нуждавшагося въ согласіи министра и въ описанной процедурѣ, необходимо было, въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ, представить такія соображенія, которыя убѣдили бы Сенатъ, что законность обжалованнаго распоряженія на первый же взглядъ представляется сомнительной и что его исполненіе можетъ причинить такіе убытки, которые впослѣдствіи нельзя будетъ восполнить. Мало по малу удалось достигнуть того, что такъ называемые указы о пріостановленіи исполненія стали посылаться Сенатомъ очень часто. Уже это одно было спасительно для массы евреевъ, которые подвергались выселенію изъ селъ и деревень, на основаніи закона 3 мая 1882 г., такъ называемыхъ временныхъ правилъ, или же выселенію изъ внутреннихъ губерній въ черту осѣдлости. Возможность полученія такихъ указовъ привела въ свою очередь къ увеличенію числа жалобъ, подаваемыхъ въ Сенатъ. Безъ надежды получить указъ о пріостановленіи, жалобы, въ большинствѣ случаевъ, были бы безполезны, такъ какъ выселеніе осуществилось бы до того, какъ Сенатомъ дѣло было бы рѣшено, на что въ лучшемъ случаѣ требовалось не меньше двухъ лѣтъ.
Усилившіяся репрессіи выражались, кромѣ вопросовъ о правѣ торговли, главнымъ образомъ, въ распоряженіяхъ о выселеніи изъ мѣста жительства. Никакая давность не спасала отъ выселенія еврея и его семьи, если мѣстная власть находила, что данный еврей не имѣетъ права жительства по закону. Не спасало отъ выселенія и то, что данный еврей, поселившись во внутреннихъ губерніяхъ, въ свое время допущенъ былъ мѣстной властью къ проживанію тамъ. Если впослѣдствіи другая власть находила, что законъ раньше неправильно былъ понятъ, что въ дѣйствительности данный еврей не пользуется по этому закону, какъ его толкуетъ новая власть, правомъ жительства внѣ черты осѣдлости, то онъ выселялся, хотя бы онъ десятки лѣтъ проживалъ въ данномъ мѣстѣ, — причемъ распоряженіе о выселеніи могло исходить отъ полицейскихъ властей. Для этого не требовалось ни судебнаго рѣшенія, ни постановленія какой-нибудь высшей инстанціи.
Большинство еврейскаго населенія внѣ черты осѣдлости такимъ образомъ оказалось подъ постоянной угрозой: отъ всякаго чиновника приставленнаго губернскимъ правленіемъ къ еврейскимъ дѣламъ, и отъ любого полицеймейстера зависѣло поставить подъ сомнѣніе право каждаго еврея проживать въ данномъ городѣ. Легко себѣ представить, что съ усиленіемъ въ правительственныхъ кругахъ реакціи и связаннаго съ нимъ антисемитизма судьба десятковъ тысячъ евреевъ оказалась въ зависимости отъ усмо-трѣнія полицейскихъ чиновъ и что евреи стали объектомъ невѣроятнаго вымогательства со стороны полиціи. Отъ нея зависѣло оставить на жительствѣ такихъ, которые не имѣли на это никакого права по закону и раззорять тѣхъ, которые имѣли всѣ законныя основанія къ проживанію внѣ черты осѣдлости.