- Ну, и что ты ревешь? Раздевайся, давай, - сказал старший, снимая через голову портупею с шашкой и кобурой. Остальные, смеясь, стали слезать с коней. - Быстренько все сделаем, да отпустим, не бойся
- Мужики, вы чего? - выдавила Дита, отступая назад и пытаясь понять, как можно сбежать. Да никак. Они же верхом, догонят, может и убьют, но пусть лучше убьют, чем вот так. Нет, это только так говорится, “пусть лучше убьют”, не надо, совсем не надо этого. Но и того, что они сейчас хотят сделать - этого тоже не надо. Вообще ничего не надо. За что?
- Ты где тут мужиков увидела? - беззлобно спросил старший и снова без замаха шлепнул ее открытой ладонью по лицу. Второй спешившийся зашел ей за спину, схватил за ягодицы.
- Ох, крепкая! Как орех! - заржал он, отошел немного и со всей силы хлестнул Диту нагайкой. Боль обожгла, девушка даже подпрыгнула и вскрикнула.
- Да что я вам сделала?! Не надо! Пожалуйста! За что?
- Тебе. Сказано. Раздевайся. И не рыпайся. - Раздельно произнес старший. - И быстро давай.
Дита плакала и, не веря в то, что все это наяву, стала раздеваться.
- Быстрей! - Старший снова хлестнул ее по щеке. Губа внутри лопнула, потекла кровь. Дита заревела уже в голос. - И не реви! Убью!
А тот, кто стоял за спиной, снова хлестнул ее нагайкой по теперь уже обнаженным ягодицам. Дита хотела потерять сознание от боли, но к несчастью не потеряла. Ее повалили на сброшенную одежду, сухая полевая трава кололась даже через ткань. Она зажмурилась и затаила дыхание, стараясь расслабиться, чтобы поскорее все кончилось, но когда что-то жуткое, разрывая, вонзилось в нее, не выдержала и снова закричала.
Зачем они это делают? Зачем? Они же специально делают больно, только за что?! Господи, это такая боль, я уже ничего не чувствую, скорей бы кончилось, скорей бы! Да что ж он так тянет… А, нет, это уже второй… Больно! Они разорвать меня хотят что ли, они же все порвут, это же больно! Больно! Господи, еще же третий! А этот куда?! Не надо туда! Не надо! Я не выдержу! Это очень, очень больно! Все! Не могу больше! Не могу! Нет!
- Вот и все. Потом они ушли, а вы меня нашли.
Маня молча налила еще по стаканчику Дите и себе.
- Все не так страшно, девочка. Пока ты спала, баба Ганнуся тебя отмыла и от крови, и от говна, и от мужской гадости ихней. Говорит, до свадьбы заживет.
Бабка, крутившаяся возле печи, не оборачиваясь, кивнула.
- С этим разберемся. Сейчас выпей, закуси и спокойно поспи. Утром решим, что делать.