- Нет! - встал крупный незнакомый мужчина. - Не понятно. То есть, мы должны спокойно смотреть, как нас забивают насмерть, и не смеем сопротивляться? А кто отомстит за кровь полутора сотен убитых евреев?
- Меир, не передергивай. Сопротивляться - можем, да, но идти и убивать арабских женщин и детей - нет. Да поймите вы!....
Йосеф устало махнул рукой и плюхнулся в кресло.
- Нам сейчас не выгодно ссориться с британской администрацией Если мы хотим сохранить в целости и наше движение, и наши отряды, то обязаны действовать исключительно в рамках закона и не поддаваться на провокации. Неужели так трудно сообразить, что если действовать иначе, то нас прихлопнут? Не время сейчас… А с партизанщиной надо кончать! Особенно это касается тех, кто привык шашкой махать направо и налево.
Йосеф короткое время служил в Красной армии и про “шашкой махать” сказал по-русски, специально для Фани. Она поняла. И спросила, стараясь не раздражаться:
- Им, значит, можно убивать наших женщин и детей, а нам их нет?
- Нам - нет, нельзя - неожиданно спокойно сказал Йосеф. - Мы не можем опуститься на их уровень. Это во-первых. А во-вторых, мы строим еврейское государство, которое будет цивилизованным, основанным на общечеловеческих ценностях...
- А как же наши собственные ценности? - снова вступил в разговор мужчина. - Око за око, например? Или Тору мы тоже отметаем?
- Это мракобесие, Меир. Оставь эти замшелые идеи раввинам. В конце второго десятилетия двадцатого века нельзя оправдывать собственные зверства постулатами тысячелетней давности. Еще раз: нам нельзя становиться на одну доску с погромщиками.
- Ну, нельзя - так нельзя, - неожиданно легко согласился тот, кого назвали Меир. - Значит, мы будем их убивать без того, чтобы стоять с ними на одной доске.
- Не ерничай, а?
- А я не ерничаю. Я просто с тобой не согласен, Йосеф. Категорически. Если нас не будут бояться - тогда погибнем и мы, и наше дело. Поэтому за каждого нашего товарища мы должны уничтожить двух, трех, четырех арабов. Иначе ничего не выйдет.
- А вот тех, кто так думает, и, самое главное, так действует, мы будем безжалостно изгонять из наших рядов.
- Слышь, ты, краснопузый!? - Фаня, наконец, взорвалась и “краснопузый” тоже произнесла по-русски. - Хочешь изгонять? Изгоняй. Меня первую. Я еще с ними счет не закрыла, и сколько живу - буду закрывать. Мстить за убитую в Одессе семью, за Натана, без которого я никогда бы сюда не приехала, за всех, кого замучили погромщики. И буду убивать тех, кто собирается убивать евреев. Да-да, Йоселе, даже не убивает, а только собирается убивать. Они будут считать, что с нами можно безнаказанно делать все, что угодно? Не будет этого.