- А ты могла бы с нами позаниматься?
- С кем “с нами”?
- Мы тут с ребятами хотим отряд организовать. И вообще, уметь стрелять никогда не вредно. А по нынешним временам - даже полезно.
- Михаль! Тебе же всего 16 лет!
- А тебе сколько было, когда ты первый раз выстрелила?
- Я была старше.
- На два года? Так и время прошло, сегодняшние мы гораздо старше вас, тогдашних. Ну так как?
- Давай-ка сначала с твоими ребятами познакомимся, поймем, чем они дышат и что собираются делать. А то знаю я вас, - улыбнулась. - Я и в восемнадцать глупостей натворила немало. Сейчас давай спать. Поздно уже. Утром на свежую голову будем решать наши проблемы.
То, что в восемнадцать, да и много позже, казалось самым главным и важным… Нет, это и сегодня было самым главным и важным! Но теперь у нее была дочь, взрослая, самоуверенная, ироничная. Это была уже не та девочка, которую нужно было накормить, обуть-одеть, почитать с ней книжки, спеть на ночь колыбельные на идиш и на русском. Впервые Фаня задумалась о том, какой она была матерью для Михаль - и поняла, что матерью была плохой. Она не могла четко ответить, почему так думала, они с девочкой были близки, любили друг друга, смеялись, дурачились, играли в разные игры - только оказалось, всего этого мало, чтобы считать себя хорошей матерью. Хорошая мать не оставит ребенка на два с половиной года, тут Меир прав. Но она и сейчас была уверена, что поступила правильно. И что теперь делать? Михаль ее любит и помнит, но разговаривает с ней как со старшим товарищем, не как с матерью.
Что там у них за отряд? К кому они ближе, кто их учителя? Хагана или Иргун? Ведь дети же, а стремятся научиться стрелять, и стрелять метко. Смогут ли эти подростки выстрелить в человека? Сможет ли она научить их стрелять в людей? Да и можно ли этому научить? А вот самое главное, к чему надо ребят подготовить - отсутствию сомнений и рефлексии, когда перед тобой враг. Враг, который хочет тебя убить - это не человек, это мишень. Поэтому стрелять надо технично, отработав все приемы до автоматизма. Ибо если ты задумаешься, то враг-то думать не будет, он выстрелит первым. А этого допустить нельзя. Да, это главное, с этого надо начать. Это спасет им жизнь. И спасет Михаль тоже. Вернее, ее жизнь в первую очередь.
Есть ли в этом отряде мальчики? Фаня крепко задумалась. Девочке шестнадцать, но выглядит она старше. Фигурка еще угловатая, но в женском смысле вполне оформленная. Она даже не знает, есть ли у нее парень, она уезжала, когда Михаль тринадцати не было, они никогда на эти темы не говорили, Фаня считала, что рано, да и не важно, Меир вообще к этим женским глупостям относился снисходительно, по-мужски свысока. Есть ли у нее мальчик? Влюблена ли она? Целовались ли они? Она ничего не знает про свою дочь. И как говорить об этом? Впрочем, и с ней родители никогда не обсуждали такие вещи, но ведь Фаня не хочет, чтобы Михаль повторила весь ее трудный и такой тернистый путь. Почему ж оно все так сложно-то? Но теперь главное понять - у нее есть дочь. Взрослая умная девочка. А тут как в стрельбе - никаких рефлексий быть не должно, им просто надо быть рядом.