Она весело подмигнула. С минуту я молча смотрела на нее, потом наконец проговорила:
– Вы ведь не ожидаете, что я скажу: «Ах, как мне приятно слышать от вас подобные речи…»?
Нет, тотчас откликнулась Нэш, ничего подобного она, разумеется, не ожидает.
Когда я поднялась на ноги, она отступила от своей свернутой койки и прошла со мной три или четыре шага до решетки, словно провожая.
– Было очень приятно побеседовать с вами, мисс, – сказала она. – И да, будьте повнимательнее с шиллингами!
Непременно, ответила я, высматривая в коридоре надзирательницу. Нэш кивнула, а потом спросила:
– А вы сейчас к кому пойдете?
Вопрос прозвучал вполне невинно, а потому я осторожно ответила:
– Ну… возможно, к вашей соседке, Селине Доус.
– А, к этой! Которая с призраками общается… – Нэш закатила свои красивые голубые глаза и презрительно усмехнулась.
Теперь она нравилась мне гораздо меньше.
Миссис Джелф быстро явилась на мой зов и выпустила меня из камеры, после чего я и впрямь направилась к Доус.
Мне показалось, лицо у нее стало бледнее прежнего, а руки еще больше покраснели и огрубели. На мне был плащ, плотно стянутый на груди, и я ни словом не упомянула ни о своем медальоне, ни о том, что́ Доус говорила мне в прошлую нашу встречу. Но я сказала, что думала о ней. И думала обо всем, что она рассказывала про себя. Расскажет ли она сегодня еще что-нибудь?
– Так чего еще рассказывать-то? – спросила Доус.
Ну, может, она подробнее поведает о своей прежней жизни, до тюрьмы?
– Когда вы стали… такой? – спросила я.
Доус чуть наклонила голову к плечу:
– Какой именно?
– Да вот такой, какая вы сейчас. Как давно вы видите духов?
– А, вот вы о чем. – Она улыбнулась. – Да сколько себя помню, столько и вижу.
И затем она рассказала, при каких обстоятельствах впервые увидела духа, совсем еще маленькой. Тогда она жила с тетушкой и очень часто болела – и вот однажды, когда болела особенно сильно, к ней явилась какая-то дама. Оказалось, то была ее покойная мать.
– Мне тетушка так сказала, – пояснила Доус.
– И вы не испугались?
– Тетушка заверила, что бояться нечего, ведь мама меня любит – вот почему и пришла…
Подобные визиты продолжались, и в конце концов тетушка решила, что следует «наилучшим образом использовать способность, ей дарованную» и стала водить ее в спиритический круг. Там начались разные стуки, голоса и появились другие духи.
– Вот тогда я немножко испугалась, – сказала Доус. – Далеко не все духи были такие добрые, как мама!
А сколько лет ей тогда было?
– Тринадцать, кажется…
Я так и вижу худенькую бледную девочку, которая вскрикивает «Тетя!», когда стол покачивается и стучит. Решительно не понимаю, как взрослая женщина могла подвергнуть ребенка таким ужасам. Однако, когда я выразила свое недоумение, Доус покачала головой и сказала, что тетушка поступила правильно. Было бы гораздо хуже, если бы она встретилась с подобными недобрыми духами в одиночку, – а с иными медиумами такое бывает, заверила она. Ну а со временем она привыкла к своим видениям.