Разместили их прямо около аэродрома, в уже пустующих казармах пересыльного пункта, примыкающего к управлению Витебской 103-й дивизии. Никто не знал, на какой срок придётся задержаться, поэтому обустраивались на всякий случай с удобством: собрали лучшую мебель из пустующих казарм, выбрав наиболее приличное помещение.
Катька не раз бывала на аэродроме, поэтому чувствовала себя и здесь, как дома. Она бесцеремонно забегала в прилетающие из Союза самолёты, стоило только открыть рампу, с любопытством исследуя не только привезённый груз, но и тщательно обнюхивая каждый закуток. Её смущал и пьянил воздух внутри салона: это были незнакомые запахи, которые, тем не менее, не казались ей чужими, — просто они были ДРУГИМИ. Они чем-то перекликались с запахом прибывающего на заставу пополнения, напоминали запах вернувшегося из отпуска ротного, — Катька ловила эти знакомые нотки среди многообразия запахов, запоминая их на всякий случай. В её голове происходила сложная аналитическая работа, при помощи которой она старалась разобраться в происходящих переменах.
В обязанности восьмой роты входила охрана прибывающих из Союза самолётов с грузом для населения Кабула, а также непосредственно руководителя представительства Министерства обороны СССР в Афганистане генерала Варенникова.
Александр Порядин, со своей машиной вошедший в группу быстрого реагирования, мотался по всей округе, выполняя задания командования практически круглосуточно. Иногда Катька сопровождала его, сидя на броне. Команда: «Группа! На выезд!» выполнялась в течение 120 секунд. За это время спящие просыпались, занимали места и выезжали. Спали одетыми, оружие держали под рукой, а прогреваемые каждый час машины (в Кабуле было минус 20°) — заводились с пол-оборота. Самыми спокойными задачами был выезд к посольству СССР, замена постов, обеспечение безопасности раздававших продукты голодающему населению. Случались и опасные выезды, — за эти беспокойные две недели командир батальона майор Болтиков перед строем объявил представление Порядина к медали «За отвагу!», позднее её даже вписали в военный билет, только сама медаль где-то затерялась, не дойдя до героя…
На возвышенностях, по пути следования выходящей колонны, дежурила бронетехника, не раз на эти посты выезжал и Саша Порядин.
Выходящая колонна советских войск двигалась по Чарикарской долине, Панджшерскому ущелью, через Баграм и знаменитый туннель Саланг, по трассе Кабул-Хайратон. Весь маршрут колонны сопровождали не только красоты Гиндукуша, но и засевшие в горах духи. Очень многим хотелось, чтобы колонна советских войск уходила обстрелянной, с позором, побежденной. Наше командование предупредило наиболее известных полевых командиров: при малейшем движении в горах будет нанесен мощнейший бомбовый удар. Среди формирований моджахедов не было единогласия: одни полевые командиры были за прекращение военных действий с шурави, другим, финансируемым и поддерживаемым США и Пакистаном, нужна была война. К таким беспредельщикам относился Гульбедди́н Хекматия́р, известный под прозвищем «кровавый мясник». Он объявил, что сразу после вывода колонны блокирует все подступы к Кабулу, перекрыв движение в обе стороны у перевала Саланг, фактически обрекая город на голодную смерть. Поэтому гуманитарные колонны шли в Кабул только до 5 февраля, и было принято решение завозить в Кабул продовольствие самолётами, а 3-й батальон майора Болтикова оставить на охране аэродрома.