Обзор с березы был хороший, вроде бы все сделали правильно, но все же Яшка сидел как на иголках, терзаясь мыслью, что у них, считай, одно ружье на двоих. Костя на сегодняшней охоте был все равно что пришей кобыле хвост — из берданки, да по медведю — смех, так что приходилось рассчитывать только на себя. Но и тут одолевали сомнения. Как стрелять-то, когда медведь наверняка придёт ночью? Мушку-то не разглядишь в темноте. Одно и остается — на слух бить. Это Яшка умел и на это свое умение надеялся. Косте же сказал: вперед не лезь, твое дело второе, а станешь стрелять — цель в голову.
Августовская ночь спускалась медленно. Давно отпели петухи в деревне, замолкли дневные птицы, а тягучие, как патока, сумерки и не думали переходить в ночь. От нагретой за день земли шло тепло, и в нос ударяло соломенным запахом созревших овсов.
Над полем стремительно носились козодои, резко сворачивали, падали вниз, взмывали — охотились за ночными мотыльками и мошкой. Яшка подумал: слава богу, что кончился комариный сезон, зажрали бы. Правда, отдельные комары полетывали и сейчас, но разве это комары? Июнь — июль — вот когда настоящий комар.
К полуночи все же стемнело, и теперь приходилось вовсю напрягать глаза, чтобы не прокараулить медведя. Но неожиданно повезло: из-за стены деревьев выкатилось «медвежье солнышко» — луна, и все поле засеребрилось под ее тусклым и холодным светом. Яшка повеселел. При такой «лампе» можно не то что стрелять — читать. Часа два провисит, а больше и не надо — рассветать начнет.
Костя, должно быть помня Яшкино предупреждение, сидел тихо, как мышь, и Яшке иногда казалось: уснул. Ладно, пусть чуток покемарит, дойдет до дела — куда и сон денется.
Давно улетели козодои, луна сместилась к самому краю поля, а медведя все не было. Неужели учуял? Не должно бы. Видать, перерыв сделал, и так целый клин вон вытоптал, обожрался, поди. А мужикам хоть бы что: медведь ходит, мнет овес, а они и не чешутся. Охотников, что ли, нету? Быть такого не может, какая ж деревня без охотников?
Ответить на этот вопрос Яшка не успел: из кустов на край поля бесшумно, как привидение, вышел медведь. Освещенный луной, он был как на ладони. Подойдя чуть не под самый лабаз, остановился. Можно было стрелять, но Яшка не торопился, ждал, когда медведь успокоится и двинется дальше. А то и ружье поднять не успеешь — как раз и услышит.
Не заметив ничего подозрительного, медведь стронулся с места. Ну ловкач, подумал Яшка. Как кошка идет, ни один сучок не хрустнет, хоть и здоровущий. В обманчивом свете луны медведь и впрямь казался огромным, и Яшка даже засомневался: тот ли? Но раздумывать было некогда, и он, затаив дыхание, начал поднимать ружье. Краем глаза увидел, как поднялся и ствол Костиной берданки. Гляди-ка, не спал, машинально отметил Яшка и, тщательно прицелившись, выстрелил. И тут же звонко хлопнула берданка.