Война ужесточила порядки, но она же развязала руки всякому отребью, кто до поры до времени таился и отсиживался по щелям, кого в свое время не достала рука правосудия, — самогонщикам, спекулянтам, ворью и самым настоящим бандитам. Штаты правоохранительных органов резко сократились, все пожирал фронт, и на приисках и вокруг них ключом забила уголовная жизнь. Оживились скупщики золота, активизировалось воровское прохвостье, участились случаи бандитских нападений. И наконец, подняло свою змеиную голову то, что было задавлено повсеместно еще в конце двадцатых годов, — опиумокурение. Тайными путями на прииски стали проникать наркотики, в основном опиум.
Когда-то опиумокурение в здешних местах целиком находилось в руках обрусевших китайцев, но их давно выселили с приисков, однако споры заразы, как окуклившиеся личинки, сохранились, и теперь из них вылуплялся сам монстр, укус которого был опаснее укуса любого скорпиона.
Первым был ужален Костя. В один из выходных он куда-то исчез и появился только утром. Яшка, взглянув на него, сначала подумал, что Костя пьян, видать, накачался у какой-нибудь «кыры». Но от Кости не пахло, хотя вид у него был хуже некуда: бледный, с мутными глазами, он едва держался на ногах. Яшка удивился. Они с Костей всегда все делали вместе, и пили тоже, а тут вдруг такой случай — насосался один. Но чего приставать с расспросами к человеку, когда ему и без того тошно?
На работе Костя был как вареный и только вечером, в бараке, отошел. Сказал, что отравился, но Яшка по глазам видел: врет.
В следующий выходной все повторилось в точности, и уж тут Яшка не выдержал, прижучил Костю — говори, где был. Тот долго юлил, отговаривался, но в конце концов признался: пробовал опиум. Есть человек, который за деньги может и тебя принять, и, если Яшка хочет, в следующий раз они пойдут вместе.
Яшка согласился — не столько из желания покурить неведомое зелье, сколько из любопытства. Жуткий вид Кости, когда тот заявлялся по утрам в барак, никаких приятных чувств у Яшки не вызывал, но раз Костя курит, да еще за деньги, значит, все не просто так.
В воскресенье вечером Костя повел Яшку к своему знакомому. Вел осторожно, с оглядкой, хотя на улице было темно и безлюдно. Бараки кончились, за ними начинался пустырь, сплошь застроенный сараями. Они стояли вкривь и вкось, и между ними мог запутаться сам черт. Из-за этой кривизны и запутанности старатели прозвали застройку «Шанхаем». У одного из сараев Костя остановился и, еще раз оглянувшись, постучал. Сарай имел вид совершенно заброшенный, никому не пришло бы и в голову, что в это время в нем могут находиться люди, но на Костин стук дверь отворилась, и Яшку с Костей впустили внутрь. Там было хоть глаз выколи, но Костя держался уверенно и вел Яшку за собой.