У Заречных полоски почти как у нас, только под другим наклоном.
Когда девку Заречных в наше общество принимаем, ей вторую полоску наносим.
Заречные также делают, когда нашу девку берут. Сразу ясно, в каком обществе девка родилась, в каком сейчас живет.
Ручеек хорошо держится. Конечно, слезы из плотно зажмуренных глаз, но не вырывается и не кричит. Так же перетерпела полоску на второй щеке.
А вот Ксапе обряд очень не по душе приходится. Руку мне до боли сжимает, обзывает всех ВАРВАРАМИ и ПИТЕКАНТРОПАМИ. Девки иногда бывают очень глупыми. Видит же, каждый день видит, что у всех баб на щеках полоски.
Что они, от рождения появились?
Когда Ксапа узнает, что пришла ее очередь получать полоски на щеки, словно с ума сходит. Пять здоровых мужиков ее удержать не могут. Вырывается и кричит, что у них нельзя, у них так не делают. Без конца повторяет: «У нас так нельзя, у нас так не делают». Ситуация складывается… Если б три полоски, привязали бы к дереву так, чтоб вздохнуть не могла, по голове стукнули — и порядок. Но две полоски — это же своя, только из другого общества, по своей воле к нам пришедшая. И общество дружественное. Нельзя связывать. А силы у нее — впятером не удержать. Да еще головой мотает.
Старой никак надрезы не провести.
— Да стукни ты ее по голове, — говорит Фантазер, получив чьим-то локтем в глаз.
Ксапу, мою Ксапу — по голове, древком копья, чтоб упала как мертвая…
— Отпустите ее! — кричу. Парни отпускают. Ксапа садится злая, растерянная, растрепанная. Беру ее лицо в ладони и ласкаю губами. Она сразу утихает. Только повторяет:
— Так нельзя, у нас так нельзя.
— Надо, Ксапа, надо, — тихонько говорю я. — Ты теперь наша.
Словно какой-то стержень в ней сломался. Обмякла. Сажусь я спиной к скале, словно ее мать, сажаю ее перед собой, обхватываю руками. Больше не вырывается. Только всхлипывает тихонько, пока Старая по две полоски ей на щеках вырезает.
Вечером у костра только и разговоров, как Ксапу впятером удержать не могли, как Фантазер синяк под глазом получил, да как Ксапа меня слушается. Не поверите, за один день я из юнца уважаемым человеком стал.
— В каждом обществе свои обычаи, — объясняет Мудр. — Она же говорила вам, у них так не принято. Полоски на щеках чем-то зазорным считаются.
Вот и отбивалась девка как могла.
Дальше разговор заходит о том, в каком обществе какие обычаи. Очень интересный разговор. За такой вечер, бывает, больше, чем за год узнаешь.
Особенно от тех, у кого матери и бабки из степняков или других дальних обществ. Но я иду в свой вам. (Да, у нас уже свой вам. Тетки да Мечталка помогли шкуры сшить. Ксапа у них учится и ШИЛОМ в шкурах дырки прокалывает. Быстро справились.) Ксапа лежит свернувшись калачиком и, конечно, тихонько плачет. Это она на людях смелая и независимая. А на самом деле — испуганная маленькая девочка. Что делать, начинаю ее поглаживать да утешать.