— Семен, мне холодно. Словно, по моим венам течет не кровь, а фреон. Обними меня — просит она. Сегодня был последний сеанс химии в этом месяце. Катерина так радуется перерыву в своих мучениях. Значит, у нее есть целый месяц, почти, нормальной жизни. Я прижимаю к себе, ее тонкое, почти, прозрачное тело, чувствуя каждую, хрупкую, косточку под своими руками. Катя сильнее прижимается ко мне, обхватывает руками мою шею и впивается в мои губы своими, лишая меня возможности соображать.
— Не останавливайся — шепчет она, расстегивая пуговицы моей рубашки. Я блуждаю руками, по ее, такому желанному, телу, задерживаясь на впадинке, между острыми лопатками. — Кто их придумал, эти дурацкие застежки — думаю я, одним рывком, сдирая треклятую рубаху, с корнем выдирая пуговицы. Они скачут по полу. Звук от них, разрывает тишину квартиры, словно барабанная дробь. Катя сама снимает с себя тонкую сорочку и, в ожидании, смотрит на меня. Как отказаться от такого бесценного дара. Да, если бы и мог, разве можно отказываться от мечты?
Подхватив на руки, несу ее в спальню. Какая она легкая, почти невесомая. Мои руки, губы блуждают по ее телу — по маленькой, аккуратной груди, плоскому животу, гибкой спине. Она тихо стонет, от удовольствия. А, я чувствую, как умираю, распадаюсь на атомы, от одной мысли, что обладаю богиней. Ощущаю, как содрогается ее тело, сжимаются мышцы, заставляя меня взорваться, рыча от удовольствия и безграничного счастья. Это чувство огромно, словно рождение сверхновой звезды. Богиня тихо спит на моем плече, а, я гляжу на нее и думаю, что скоро потеряю свою Катю. Это и есть мой персональный ад, о котором она говорила. — У меня для тебя сюрприз — говорю я за завтраком. Кофе Кате запретили, и теперь я литрами завариваю ей ромашковый чай и готовлю, как заправский шеф — повар, из продуктов разрешенных ей, простые блюда. У Кати нет аппетита, и я, чуть ли, не насильно кормлю ее, как ребенка, с ложки. Она сопротивляется, но ест.
— Что-то, мне не до сюрпризов сегодня, — устало говорит Екатерина. Я, встревоженно, вглядываюсь в изможденные черты, такого родного мне, лица.
— Все нормально, не переживай. Просто настроения нет. Ладно, давай свой сюрприз.
— Он не здесь. Тебе понравится, обещаю — говорю я, помогая ей одеться.
На улице, ярко светит солнце. Катя поднимает голову, подставляя ему свое бледное лицо. Черты ее заострились, от чего, глаза выглядят, просто, огромными, как омуты лесных озер.
— Как же я люблю солнце, — радостно говорит она. — Куда ты ведешь меня?
— В наше кафе.