— Это копии. Подлинники лежат у Громова. Ваш арест состоится в ближайшее время. Ваше имущество будет конфисковано. Вы отыграли свое, Максим Сергеевич. Больше вы никому не нужны.
Бугай тяжело задышал и покраснел от злости. Вены на его шее набухли, он заскрипел зубами, отшвырнул бумаги в сторону и рванулся к Ворону. Абигор даже не моргнул, оставаясь на месте и пристально глядя на то, как агрессор отшатнулся назад и упал обратно в кресло. Бугай глубоко вздохнул и, словно рыба, ловя ртом воздух, попытался расстегнуть пуговицы рубашки.
— С сердцем плохо? Да, человеческий организм несовершенен. Малейшая поломка в нем, небольшой сбой, и вы уже обречены. Даже смешно. Венец природы, называется…
— Кто ты? — заваливаясь на бок и падая с кресла, прошипел Бугай.
— Какая теперь разница? Все отвернулись от тебя. Носферато мертв. Александру ты не интересен. А так как ты слишком много знаешь, проще избавиться от тебя. Ничего личного. Ты думал, что всесилен, думал, что власть и деньги решают все. Ну что ж, теперь ты лежишь здесь абсолютно беззащитный, и почему-то я не вижу никого, кто спешит к тебе на помощь. Позволь, — Абигор присел на корточки и сорвал с умирающего золотой крестик.
— Господи, прости меня грешного, — из последних сил захрипел Максим Сергеевич.
— Тебе Он уже не поможет. Вы наплевали на Него, а Он на вас, — Ворон взял со стола документы и убрал их обратно во внутренний карман.
— Он что, сдох что ли?! — откуда ни возьмись заорал Грешник.
— Сам знаешь, люди смертны.
— А что меня не дождался?!
— Хотел тихо все сделать.
— Скучный ты все-таки, пернатый. Скучный! Нет в тебе задора.
Грешник обшарил мертвое тело, вытащил из кармана дорогие сигары, снял часы и перстень, сел на труп и закурил.
— Может, не надо мародерствовать?
— Это трофеи, Ворон! Не дал с ним позабавиться, так хоть не мешай насладиться тем, что осталось.
— Еще скажи, что обиделся.
— Не дождетесь! — Грешник вытащил из пасти сигару и покрутил ее в руке. — Дрянь-то какая! А беломорчик-то лучше — русским навозом отдает и так хорошо горло продирает.
— Нам пора.
— Ну, пора так пора, — горбун достал из фуфайки спички.
— Не вздумай тут ничего подпалить. Все останется, как есть.
— И все же ты скучный, пернатый, — Грешник забычковал окурок сигары и спрятал его в карман.
Глава XXVI
НИКОГДА НЕ ГОВОРИ НИКОГДА
Ах, какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в Бога не верил.
Горько мне, что не верю теперь.
С. Есенин
Девушка бежала по узким и темным туннелям подземного храма. Из ее глаз текли слезы, причины которых она не осознавала. В голове все перемешалось, а ноги, словно не знавшие усталости, несли ее прочь от проклятой комнаты. На пути ей периодически попадались слуги темного царства, с кем она еще не так давно разговаривала о вере, о той вере, которую ей навязывали, в которой, как она думала, она найдет ответ на свои вопросы, чтобы убежать от проблем этого мира.