— Как уж там будет, я не знаю, — ответил Джон, подбросил ногою шлем и тут же поймал его руками, — но знаю одно: готово ваше варево или нет, но я сию же минуту зачерпну его своим шлемом.
— Уже закипает, уже бурлит, — ответил Джонстон, заглядывая сквозь пар в котел, который тотчас был снят с огня; похлебку разлили в стальные шлемы, и воины, зажав их между колен, взяли ложки и ломти хлеба и принялись за утреннюю трапезу.
— Плохая нынче погода для стрельбы, — заметил Джон со вздохом, вычерпав свой шлем до последней капли, — моя тетива обмякла и висит, словно коровий хвост.
— А ты натри ее грязью, — предложил Джонстон. — Ты не забыл, Сэмкин, когда мы стояли под Креси, погода была куда пасмурнее нынешней, однако я не помню, чтобы тетивы были не в порядке.
— Чует мое сердце, что не успеет солнце зайти, как нам понадобятся наши луки. Недаром ночью мне снилась рыжая корова, — сказал Черный Саймон, продолжая точить меч.
— А что предвещает рыжая корова, Саймон? — спросил Аллейн.
— Да я не знаю. Помню только, что в канун битвы под Кадсаном, под Креси и под Ножаном мне снилась рыжая корова; нынче она мне опять приснилась, вот я и оттачиваю поострее свой клинок.
— И хорошо делаешь, старый боевой конь! — воскликнул Эйлвард. — Клянусь эфесом! Пусть сбудется твой сон, ведь не затем принц послал нас сюда, чтобы мы лопали похлебку да собирали чернику. Эх! Еще раз побываю в жаркой схватке, а там пора и честь знать: повешу лук на стену, возьму себе жену да и засяду в углу у огонька! Ты что, Робин? Что тебе нужно?
— Лорд Лоринг просит вас к нему в палатку, — обратился юный лучник к Аллейну.
Войдя в палатку, Аллейн увидел сэра Найджела, тот сидел на подушке, скрестив ноги, а на коленях у него лежал свиток пергамента, и рыцарь пристально вглядывался в него, хмуря брови и поджав губы.
— Это послание доставил мне нынче утром гонец принца, а из Англии его привез сэр Джон Фоллисли — он только что из Суссекса. Вы разбираете, что тут сказано?
— Написано очень красиво и понятно, — ответил Аллейн, — и означает вот что: «Сэру Найджелу Лорингу, рыцарю и коннетаблю замка Туайнем, писано Христофором, слугою Божьим из монастыря в Крайстчерче».
— Это-то и я прочел, — заметил сэр Найджел, — а вот не разберу, что там написано внутри.
Аллейн стал читать послание, но, пробежав глазами несколько строк, побледнел, и возглас изумления и горести вырвался из его груди.
— Что случилось? — спросил рыцарь, устремив на Аллейна тревожный взгляд. — Какая-нибудь беда с леди Мэри или с леди Мод?
— Нет, с моим братом — моим бедным несчастным братом! — воскликнул Аллейн, прижав руку ко лбу. — Он умер.