Сэр Найджел. Белый отряд (Дойль) - страница 507

— Вот она, картина нашего прошлого и нашего будущего, — сказал Аллейн, когда они отъехали от этого места. — Так что же лучше — обрабатывать землю Божью, любоваться на счастливые лица близких, любить и быть любимым или же вечно вздыхать о собственной душе, как мать у постели больного ребенка?

— Тут я ничего не знаю, — отозвался Джон, — когда я про такие вещи думаю, в голове у меня сплошной туман. Знаю только, что с пользой израсходовал свою крону, ибо этот человек кажется мне поистине святым. А что до второго, так я не заметил в нем никакой святости — дешевле самому за себя помолиться, чем отдать крону тому, кто тратит свои дни, вскапывая землю для салата.

В эту минуту из-за поворота дороги выехала повозка, запряженная тройкой лошадей, с форейтором на одной из них. Это была нарядная, богатая коляска с расписанными золочеными дышлами, причудливыми резными колесами и спицами, а надо всем этим высился красный с белым балдахин. В его тени, откинувшись на гору подушек, сидела дородная немолодая особа в красном наряде и выщипывала себе брови серебряными щипчиками. Казалось, эта дама могла бы служить образчиком спокойствия и безмятежности, однако и этот случай оказался символом человеческой жизни. Едва Аллейн осадил коня, чтобы пропустить экипаж, как соскочило одно из колес, и все — резьба, позолота, балдахины — повалилось набок, лошади стали рвать постромки, закричал форейтор, завизжала дама. Аллейн и Джон мгновенно спешились и подняли ее, дрожащую от страха, впрочем, ничуть не пострадавшую от этого несчастного случая.

— Горе мне! — заголосила она. — Разрази его гром, этого Майкла Изовера из Ромсея! Говорила ему, что ось разболталась, так нет, этот безмозглый ротозей вздумал перечить мне…

— Позвольте заверить вас, достойная госпожа, что вы ничего не повредили себе, — сказал Аллейн, подводя ее к скамье, на которую Джон уже успел положить подушку.

— Знаю, на мне нет и царапины, но я потеряла свои серебряные щипчики. Увы! И как только Господь терпит на свете таких болванов, как Майкл Изовер из Ромсея? Однако вам я чрезвычайно признательна, любезные господа. Сразу видно, что вы военные. Я и сама дочь воина, — добавила она, бросив томный взгляд на Джона, — и меня всегда влекло к xрaбрым мужчинам.

— Вы правы, мы прямо из Испании, — отозвался Аллейн.

— Из Испании, вы говорите? О, как это ужасно, что так много людей там отдали свои жизни, дарованные им Господом Богом! Конечно, жалко тех, кто погиб, но еще более жалко тех, кто их напрасно ждал. Я вот сейчас простилась с той, у кого эта жестокая война все отняла.