1918 год (Раевский) - страница 123

Всего в Курине в лучшее время его существования состояло более трехсот человек. Огромное большинство из них фактически несло службу. Только немногие, записавшись, почти не являлись на занятия (таких звали шутя «почетными козаками») и постепенно были исключены.

Отряд в окончательном виде состоял из штаба, трех пеших сотен, конной сотни, взвода конной артиллерии, команды пулеметчиков (4 пулемета), команды связи и нестроевой команды. Таким образом, он являлся соединением из трех родов оружия и мог самостоятельно вести бой, Вооружен и снаряжен Куринь был отлично. Все необходимое удалось в изобилии получить из Киевского арсенала. Вряд ли бы немцы, с самого начала относившиеся по существу недоброжелательно к созданию на Украине самостоятельной силы, разрешили выдачу пушек, пулеметов и всевозможного снаряжения, если бы знали точно, для кого оно предназначается. Однако офицеры, командированные в Киев, сумели представить дело так, что оружие необходимо для запасных частей дивизии Натиева (эту последнюю германское командование терпело как более или менее необходимое зло). В Лубнах же с местными германскими военными установились с самого начала отличные отношения, и почти до самого конца существования Куриня они не чинили нам препятствий. Словом, уже в первых числах апреля мы получили два новых полевых орудия обр. 1902 г. с запасными частями, два зарядных ящика, около тысячи снарядов, насколько помню, шесть тяжелых и несколько легких пулеметов, несколько сот винтовок и карабинов, шашки, седла, артиллерийскую амуницию, пулеметные двуколки, походные кухни, богатое телефонное имущество, и в этом отношении мы находились в на редкость благоприятных для добровольческой части условиях. Каждого вновь поступившего козака можно было сейчас же одеть в новое отличное…

В отношении имущества, повторяю, мы были в полной мере обеспечены и могли бы легко развернуться в более крупное соединение[161].

Много хуже обстояло дело с деньгами. Дело в том, что официально при уездном коменданте полагалась лишь «охоронна сотня» – человек восемьдесят, самое большее, по штату. На них и отпускалось денежное довольствие. Фактически же вместо сотни был создан отряд в триста штыков и сабель при двух орудиях. Средств, отпускаемых на «охоронну сотню», естественно, не могло хватить на содержание многочисленных людей и лошадей. Чтобы как-нибудь свести концы с концами, хозяйственной части Куриня приходилось пускаться на всевозможные ухищрения. Жалованье было установлено самое минимальное – гораздо ниже, чем в частях Натиева. «Козак» (независимо от того, был он в прошлом офицером, солдатом или вообще еще не служил) получал всего сорок рублей, да и то выдачи постоянно задерживались. Однако экономии было недостаточно. Одно время довольно крупные суммы ссужал (по существу, жертвовал) Куриню один местный сахарозаводчик. Приходилось идти и на еще более экстраординарные меры. Несколько раз хозяйственная часть продавала с аукциона разные предметы санитарного имущества, переданные нам расформировавшимися госпиталями в количестве, далеко превышающем потребности Куриня. Наконец, одно время (после гетманского переворота) Куринь субсидировала партия хлеборобов, установившая с этой целью самообложение своих членов. При всем этом добывание денег, необходимых для существования отряда, было за все время его существования самой трудной задачей для нашего штаба.