– У этих ребят было полно друзей, – сказал детектив, – а что касается Лайонела Местера, так он вообще знаком с половиной жуликов Европы!
– В таком случае можно ожидать, что именно эти друзья приютят беглецов, – ответил я. – А ожидать их здесь попросту бесполезно. Конечно, вы знаете об отношениях между сэром Борроу и его сыном?
Он был очень заинтересован в подробностях и тут же постарался узнать как можно больше – чем я, учитывая обстоятельства, был не слишком возмущен.
Несколько дней спустя меня остановили в парке американская леди и ее дочь, которые, притворившись, что крайне интересуются старинными английскими усадьбами вообще и Борроу-Клоуз в частности, спросили, нет ли у них возможности получить разрешение на визит. Не сомневаясь, что это очередные агенты полиции, я с вежливыми извинениями отказал им в помощи. Хотя именно сейчас такой визит не имел бы роковых последствий: Саутби в доме не было. Уже – и еще.
Мы ждали его возвращения трое суток спустя, глубокой ночью, и те, кто знал это, не проговорились бы ни при каких обстоятельствах. Потому что знали обо всем, не считая меня, лишь двое: его сестра Эвелин и старый дворецкий Уэльман, который любил Саутби как родного сына.
А о первом визите юноши мне сообщил сам Уэльман, придя утром в мой дом будто бы с письмом от сэра Борроу. И подлинную цель своего прихода он решился сказать только после того, как за нами закрылась дверь моего кабинета.
– Мастер Саутби вернулся домой, сэр, – произнес Уэльман шепотом. – Он в комнате священника[54].
Я на мгновение онемел. Как-то сразу увиделась сцена: затравленный молодой человек крадется сквозь лес, так хорошо знакомый ему с детства, отыскивает вход в подземелье – и… Господи, почему же никто из нас не подумал об этой возможности! Конечно, полиция ничего не может знать об этом подземном ходе. Даже из слуг о нем знает только сам Уэльман. Известно, что где-то в поместье есть комната священника, к которой должен вести тайный лаз, но считается, что он давно обвалился. Сэр Борроу позволял всем считать так…
По иронии судьбы этот ход, действительно потерянный много поколений назад, обнаружили лондонские инженеры, специально приглашенные в усадьбу, чтобы оборудовать артезианский колодец. Баронет оценил их находку, ему понравилось ходить «сквозь стены», затаиваться и ловить своих ни о чем не подозревающих слуг на оплошностях. Поэтому он довольно часто пользовался комнатой священника… во всяком случае, до той поры, когда на его сына пал позор. С того времени сэра Борроу уже не интересовала возможность следить за слугами. Секретная каморка оставалась закрытой с того самого дня, как Саутби был осужден. Даже те из нас, кто знал о ее существовании, успели о ней позабыть.