– У меня в мозгах все перепуталось, – заявил Гренби, – но я, кажется, начинаю улавливать в этом кошмаре некий смысл. Так что там с вами и вашим грациозным прыжком?
– Я сегодня был на почте, – пояснил отец Браун, – и убедился, что баронет вчера сказал мне правду: он в самом деле накануне был там сразу после закрытия. То есть, я хочу сказать, не просто в тот самый день, когда мы приехали, а в то самое время. Вы не понимаете, что это значит? Это значит, что когда мы пришли, его не было в замке, он вернулся, пока мы ждали его, потому и пришлось ждать так долго. И когда я это понял, перед моими глазами встала картина, которая окончательно все прояснила.
– Ну же, – поторопил его Гренби, – что это было?
– Восьмидесятилетний старик может гулять, – ответил отец Браун. – Восьмидесятилетний старик может даже предпринимать долгие прогулки по проселочной дороге. Но прыгать он не в состоянии. Прыгун из него даже похуже, чем из меня. Однако же, если баронет вернулся, пока мы его ждали, он должен был попасть в замок так же, как мы: перепрыгнув через ров, ведь мост все еще не был опущен. Я, кстати, допускаю, что он сам заклинил этот мост, чтобы незваные гости не могли попасть в замок: уж больно быстро его починили. Но это уже не важно. Когда в моем воображении возникла эта затянутая в черное фигура седовласого человека, одним прыжком легко преодолевающего ров, я немедленно понял, что это может быть лишь молодой человек, переодетый стариком. И все сошлось.
– Вы хотите сказать, – медленно произнес Гренби, – что этот милый юнец убил отца, спрятал тело сначала в доспех, а потом в ров, замаскировался и так далее?
– Они были похожи почти как две капли воды, – сказал священник. – По семейным портретам можно судить, насколько велико сходство в этой семье. Замаскировался, вы говорите; в некотором смысле любая одежда – это маскировка. Старик меняет внешность, надевая парик, молодой человек – отращивая бородку на заграничный манер. Стоило ему побриться и надеть парик на коротко стриженную голову, и он стал выглядеть точь-в-точь как отец, осталось лишь чуть-чуть состарить лицо при помощи грима. Вы, конечно, понимаете, почему он был так любезен и предоставил вам машину, чтобы вы приехали на ней назавтра. Ведь сам он той же ночью прибыл поездом. Приехал впереди вас, совершил преступление, замаскировался – и был готов к официальным переговорам.
– Ага, – задумчиво протянул Гренби, – официальные переговоры! Вы хотите сказать, что настоящий баронет, конечно, повел бы их совсем иначе?
– Он бы четко и ясно сказал вам, что капитан не получит ни пенни, – согласился отец Браун. – Весь запутанный план, как ни странно это звучит, был на самом деле единственным способом помешать ему сказать вам это. Но заметьте, как хитро он все провернул. Его план был призван убить нескольких зайцев одним выстрелом. Те русские шантажировали его каким-то злодейством; подозреваю предательство во время войны. Он заодно сбежал от них, возможно, отправляя их искать его в Ригу. Но самая изящная часть интриги – это когда он провозгласил своего мнимого сына наследником, но отказал ему в звании человека. Это не просто обеспечивало post obit, но разрешало самую большую проблему, которая должна была вскоре возникнуть.