Нет уж, аль-тара нам точно не надо.
Так вот почему тут так обильно покрыты золотом стены кают! Экраны! Что ж, если вспомнить физические свойства, выбор именно этого металла не удивителен. От ультрафиолета и инфракрасного излучения золото точно защищает.
— Это подарок? — спросила я. — Такой дорогой!
— Конечно, подарок! Он ваш без какой-либо оплаты и условий.
— И чей же? Аль-тара?
Эмери, подумав, нерешительно кивнула.
Минутку. Она сказала: запоминает эмоции?
— А внушить эмоции золото может? — прищурилась я.
Драконидка поморщилась.
— Госпожа, это же логично. Эмпат почувствует все, что запечатлено, но если он достаточно сильная личность, то вряд ли поддастся внушению. Мы с детства учимся отделять свои чувства от чужих.
А меня вот плохо учили, если я ненависть к репти воспринимала как собственную. Мгновенно вспомнилось о Габриэле, и сердце екнуло, но я тут же овладела собой. Нельзя. Даже думать о синеглазом и чешуйчатом нельзя! Теперь мне даже малейшую эмоцию надо прятать в таком-то окружении.
Но, как ни была я погружена в самоконтроль, успела заметить, как стены, потолок и пол корабля словно дрогнули, и по золотому узору метнулись блики и погасли.
— Что это? Что-то случилось? Метеорит?
Эмери, казалось, не обратила внимания на тревожные признаки технических неполадок, смотрела на меня огромными глазами.
— Нет, это… О чем вы перед этим… сбоем… подумали, госпожа? Вы испытали какую-то сильную эмоцию, и Стрела откликнулась на нее!
Не думать. Не вспоминать.
— Вспомнила родину, — ровно произнесла я.
— О! Тогда понятна ваша тоска. Стреле очень понравилась ваша планета. Она горевала, что может смотреть на нее только с орбиты, и показала, что разделила ваше чувство. Но вернемся к подарку, — Эмери улыбнулась слегка заискивающе. — Экран вам необходим, госпожа Василиса. И не только для защиты, но и в силу статуса. Даже самые сильные аль-дэй в нашей истории пользовались ожерельем, особенно, на массовых церемониях. Это символ власти, мы называем его — уссе. Разве может быть таким символом вещь, способная управлять носителем? Если вы сомневаетесь, что сможете отразить запечатленные в нем эмоции, то приложите всего лишь на секунду и оцените свои возможности. Уверена, вы справитесь.
А ведь это заманчиво — узнать, что на самом деле чувствует Аррадор, какие эмоции вложил в кусок золота. Если, конечно, все, что сказала Эмери — правда.
Секунда — это же совсем немного.
И я решительно протянула руку к украшению.
Коснулась кончиками пальцев гладкого красно-оранжевого камня, похожего на сердолик. Ничего не произошло. Никаких чужих эмоций, и даже моих — только опаска и любопытство. Пальцы соскользнули на холодный металл. Опять ничего.