Снобизм, бравада не останавливались даже и перед игрой с самой жизнью, потому что бомбы, пули и казни сорвали таинственный покров со смерти, она становилась в потрясенном сознании соперницей жизни, которая постепенно утрачивала свою устоявшуюся ценность. Само по себе спорадическое увеличение числа самоубийств – явление не столь уж редкое. В данном случае показательно было, что люди, главным образом молодежь, налагали на себя руки не тайком от других, не в припадке тоски, а в экстазе возбуждения, демонстративно, непременно на людях, в театре, чтобы привлечь внимание, заставить говорить о себе хотя бы после смерти, смысл которой ускользал от пораженного снобизмом сознания. Самоубийство становилось целью жизни. Вот, дескать, вы, мещане, руками и ногами цепляетесь за жизнь, а мне, аристократу духа, на то, что вам кажется высшей ценностью, наплевать!
Неожиданную, непредвиденную поддержку эти упадочные настроения получили в сборнике статей семи авторов, вышедшем под заглавием «Вехи». Среди них было несколько основателей Союза освобождения (Бердяев, Булгаков, Струве, Франк), был и ближайший верный сотрудник «Речи» Изгоев. Это был клич «Семи смиренных», как их иронически называли, к покаянию в интеллигентских грехах – позитивизме, материализме, безбожии, интернационализме, короче – это был первый открытый призыв к отречению от старого мира, от самих себя. Самым выдающимся по таланту и образованию среди авторов был М. И. Гершензон. В предисловии Гершензон признавался, что семь авторов, будучи людьми различных «вер и практических пожеланий», сошлись между собой для «общего дела». Совсем по-богатырски размахнулся Струве, как бы нарочно для того, чтобы дать пример главного греха интеллигенции – максимализма.
Успех «Вех» был ошеломительный, совершенно затмил удачу выпущенных мной на подъеме освободительного движения земских сборников. В течение четырех месяцев вышло пять изданий, не было ни одного периодического органа, который не отозвался бы на эту книгу. Интеллигенция горячо защищалась, но два сборника, вступившие в бой с «Вехами», – «В защиту интеллигенции» и «По вехам» – заметного впечатления не произвели.
Меня этот сборник сильно смутил, я впервые почувствовал, что нашему веку действительно приходит конец, что «Вехи» намечают лозунги будущего, постепенно они становятся господствующими и пользуются защитой науки: естествознание переходит к метафизическому мировоззрению. Но вместе с тем нельзя было противодействовать нападкам на «Вехи», ибо, как бы ни ценить содержание сборника, появился он не во благовремении. Что может быть неблагородней, чем бить поверженного, лежачего, тем более что на этом слишком усердно упражнялось правительство, и фактически «Вехи» оказали ему существенную поддержку. Знаменательно было, что Струве удостоился приветствия от ярого реакционера архиепископа Антония, которому он отвечал с сыновней почтительной благодарностью.