– Тогда почему ты так злишься? – вскинул брови Лель.
Атли резко дёрнулся и выдохнул, словно Лель отвесил ему хлёсткую пощёчину. Медальон до боли врезался в ладонь, и только тогда Атли понял, что сжимает дрожащие кулаки.
– Я злюсь, потому что чернокнижники творят беспредел! – воскликнул он, выставляя вперёд руку с медальоном, словно щит. – Потому что они убивают людей, а мы даже не знаем, где их искать и как остановить! А ты… ты их тут оправдываешь!
– Я не оправдываю их злодеяния. – Лель вскинул руки, сдаваясь. – Я лишь пытаюсь сказать, что не все чернокнижники – кровожадные убийцы. Но только та часть из них, что извратила понятие свободы и…
– Ты слышишь себя? – нервно засмеялся Атли. – Предлагаешь спрашивать каждого попавшегося чернокнижника, не убийца ли он?
Взгляд Леля стал колким и холодным.
– А ты предлагаешь убивать каждого, кто поклоняется не твоим богам?
– Нет, я… Почему ты всё переворачиваешь с ног на голову? – Атли всплеснул руками, растеряв все слова и аргументы.
– Я просто хочу, чтобы ты выглянул из той темницы, куда заточил самого себя. – Лель отвернулся и склонился над головой Аспида. – Ключ у тебя есть.
Атли глядел Лелю в спину и тяжело дышал. Темница. Что он городит! Уж кто-кто, а Атли вырвался из «темницы» давным-давно, когда уехал из Северных Земель. Там он был заперт, там он не мог дышать, там его окружал каменный мешок отцовской власти. Там он мечтал, что всё изменится, когда он вырвется, уедет и никогда больше не вернётся. Там… там… Атли рухнул обратно на софу и закрыл лицо руками. И у него же получилось. Получилось. Получилось же? Он освободился, разорвал связи с отцом и уехал навстречу новой жизни.
Только вот ничего не изменилось.
Атли так и остался в холодной темноте, накрытый чужой, могущественной тенью. Совершенно один.
Возможно, ему, как и Жнецу, предстоит томиться в темнице до конца своих дней, куда бы Атли ни бежал. И всё, что от него останется, – рассыпанная по полу клетки чешуя.
Погодите-ка. Атли оторвал ладони от лица и растерянно посмотрел на Леля. Жнец пятьдесят лет сидел в подвале гарнизона, и всё, что от него осталось там – чешуя и следы когтей? Или, хотите сказать, огромный ящер настолько чистоплотен, что выносил за собой ночной горшок?
Ладно, допустим, до смерти его темницу чистили Мира и Аргорад. Но после? Кто делал это после?
– Кто-то уже был в темнице после нас? – спросил Атли.
– Вроде нет. Аньяна попросила меня изучить и закрыть подземный ход под ней, но я ещё не успел…
– Нужно срочно вернуться в подземелья, – бросил Атли, вскакивая с места.