– Над приземлением надо ещё поработать, – пробормотал Журавль, неловко улыбаясь и стараясь не выронить факел, который угрожающе накренился к земле.
Лель оказался так близко, что Атли почувствовал, что от его кожи пахло ландышами. Приятный весенний аромат спокойствия и неги. На мгновение Атли даже забыл, что находится в сыром грязном подземелье, уносимый в воспоминания о тепле и солнце. А потом Лель высвободился из его рук.
– Идём? – спросил он, глядя куда-то в сторону.
Атли смутился, кашлянул в кулак и отступил на шаг, пропуская Леля с факелом вперёд.
– Идём.
Проход оказался достаточно большим, чтобы в него мог протиснуться Аспид. А ещё он был практически идеально круглым – явно работа чар. По его стенкам росли редкие красные кристаллы – багрец, – их чародеи часто использовали, чтобы собирать магию. Багрец впитывал её как мочало. Одна проблема: рос багрец крайне медленно и в основном в труднодоступных местах, лишённых света, вроде подземных пещер. И чем дальше они продвигались вглубь, тем больше светилось багреца вокруг. Но не более чем через сотню шагов проход резко сузился и превратился в заваленный камнями и землёй тупик, поросший багрецом.
– Как странно. – Лель поднёс факел ближе, разглядывая кристаллы. Они были небольшие, размером с детскую ладонь. – Чтобы вырасти до таких размеров, багрецу потребовалось бы лет тридцать, не меньше. А то и все сорок.
– Может быть, чары, которыми рыли землю, ускорили…
– Ускорить рост багреца невозможно, – покачал головой Лель. – Ничем.
Атли потрогал кристалл пальцем. Холодный.
– Но тогда это значит…
– Что проход завалили много лет назад. – Глаза Леля были широко распахнуты. – Никто не похищал Жнеца. По крайней мере, сейчас. И мы снова оказались там, откуда начали.
Атли поморщился и шумно выдохнул. Мозаика начала складываться, и то, что получалось, ему очень, очень не нравилось.
– Я знаю, кто нам нужен.
У Василисы дрожали руки. Он убил его. Финист убил гусляра, чтобы она не ушла. Убил, хотя мог просто приказать Василисе остаться. Василиса потёрла глаза и плотнее вжалась в угол. Она весь день просидела за дальним столом в таверне, потому что не хотела возвращаться в комнату, в которой всё ещё лежали окровавленные гусли. Сегодня в таверне не было музыки, стоял только весёлый гомон выпивох.
– Хорошо, что ты здесь. Есть работёнка. – Гулла упала на стул напротив и отбросила с головы капюшон. Присмотревшись к Василисе, она нахмурилась. – Ты чего?
Чародейка хотела соврать, притвориться, что всё в порядке, взять себя в руки.