– Я так не могу, Гулла, – вырвалось у неё. – Он обещал отпустить меня, когда я откуплюсь. Я добыла денег. Очень много, гораздо больше, чем он на меня потратил. И эти его чувства, они сводят меня с ума.
Василиса повесила голову, запустила пальцы в волосы и застонала, жалея, что открыла рот. Уж точно не перед Гуллой стоило распинаться. Дёрнул же бес за язык. Только вот больше у Василисы здесь никого не было.
– Пойдём со мной. – Гулла поднялась из-за стола и, не дожидаясь ответа, направилась к выходу.
Василиса догнала её у конюшен. Наёмница уже выводила на улицу своего огромного коня, который едва помещался в денник.
– Бери лошадь, – скомандовала она.
– Куда мы?
– Я не могу тебе помочь, но знаю, кто может. – Гулла вспрыгнула в седло и набросила капюшон.
– Но… почему ты вообще мне помогаешь?
– Тебе какая разница. Бери помощь, пока дают. Шевелись. – Она ударила коня пятками, и Василисе ничего не оставалось, как броситься за своей лошадью.
Ехали молча. Сначала миновали лес, а после направились в горы. Если Василиса правильно помнила карту Материка, то за этой зубастой грядой уже начинались Мёртвые Земли. Место, где лето длится несколько недель, где непроглядная тундра сменяется снежной пустыней. Место, откуда пришёл Кирши.
Лошади ступили на горную тропу и побрели вверх, сгибая шеи под порывами ветра. Колкий снег впивался в щёки, забирался под капюшон и под плащ. Ясная погода быстро сменилась туманной метелью, и чем выше они поднимались, тем плотнее их окутывал снег.
Василиса старалась не терять из виду хвост коня Гуллы, который то появлялся, то исчезал в густой белой пелене.
Спустя час пути по извилистой горной тропе метель закончилась так же внезапно, как и началась. Василиса оказалась на плоской вершине самой маленькой в гряде горы. Она вплотную прилегала боком к своей сестре, вершина которой терялась в тумане. У стены, прячась от ветра за огромным камнем, примостилась рогатая хижина. Крутая крыша подметала соломой землю, в маленьком окошке дрожал рыжий свет, а из трубы валил, сливаясь с туманом, серый дым.
Подойдя ближе, Василиса заметила, что на вершине крыши вовсе не рога – это две доски с вырезанными на концах волчьими мордами. Доски шли по крыльям крыши, подпирая землю, а наверху скрещивались, заставляя волков глядеть в разные стороны. Сами доски были сплошь испещрены рунами.
Гулла спешилась и кивком пригласила Василису следовать за ней.
– Кто здесь живёт? – спросила чародейка, догоняя Гуллу у двери, но вместо ответа та постучала.
Дверь открылась мгновенно. На пороге стояла сгорбленная женщина в чёрных мехах. Тёмные волосы, заплетённые в десяток кос, были украшены вороньими перьями и красными бусинами. Вокруг глаз, на переносице и скулах – чёрная краска, отчего голубые глаза женщины казались пугающе огромными.