– Хорошо. Не задерживайся надолго.
– Не буду, – с жаром обещает он, и его пальцы скользят по моему подбородку. – Если ты уснешь, я разбужу тебя, соединив наши рты.
Горячий румянец вспыхивает на моих щеках.
– Это называется поцелуй, Вектал.
В его формулировке поцелуй приобретает совершенно непристойный окрас. Я и так возбуждена, но его слова распаляют меня еще больше.
Вектал лукаво смотрит на меня, затем прижимается своими губами к моим и выходит из пещеры. Бросаю последний восхищенный взгляд на его упругую задницу в облегающих штанах, и мгновение спустя входит Майлак. Она несет в руках большую корзину и улыбается мне, сверкая изящными клыками.
– Я могу войти?
Киваю и наблюдаю, как плавно она передвигается. Есть разница между мужчинами и женщинами са-кхуйи. Ее рога меньше и аккуратнее. Кажется, что их рога – как наши носы: у кого-то огромные, у кого-то поменьше и изящные. Вероятно, ключевую роль тут играет наследственность. Черты лица Майлак такие же сильные и резкие, как у Вектала, но глаза больше, ресницы длиннее, а губы полные, пухлые. У нее маленькая грудь, и все тело кажется скорее жилистым, чем мягким. Но она двигается так чувственно, что вызывает во мне зависть. У нее длинные шикарные волосы, струящиеся темным водопадом до талии и хвоста.
Она странно одета. Ее одежда более замысловатая – куски кожи с узорами наподобие вышивки красиво обрамляют грудь, перекрещиваются на широких плечах и свободно ниспадают на живот. Ее кожаные легинсы также украшены узорами. Она без обуви – я замечаю это, когда она садится рядом, и очень удивляюсь. В пещере, конечно, теплее, чем снаружи, но мне все равно холодно. В племени Вектала, похоже, одеваются так, как будто стоит чудесный летний день.
Я им завидую. Хотела бы я наконец перестать мерзнуть.
Одним плавным движением Майлак садится передо мной, скрестив ноги. Она ставит свою корзину на пол рядом с кроватью и кладет обе руки ладонями вверх на колени.
– Позволишь мне исцелить тебя?
– Э… да.
В их языке нет слова «хорошо».
Она нежно берет мою больную руку в свою, закатывает рукав куртки и снимает импровизированную шину. Мое запястье опухло и все синее, без повязки оно начинает пульсировать с новой силой. К моему удивлению, Майлак закрывает глаза и укачивает мое запястье, как дитя.
Хм, ладно. Я просто жду, потому что мне кажется невежливым спрашивать, какого черта она делает.
После долгого молчания она наконец открывает глаза и хмурится.
– У тебя нет кхуйи. Я подумала, возможно, Вектал ошибся.
– Нет, – говорю я, слабо улыбаясь. – Он прав, у меня нет кхуйи.